Ведь что наша жизнь? Это небо. Пейзаж. Вид с мыса. Два облака, солнце и воздух — ничто на треть. Ты можешь сидеть и искать в этом небе смысл, и можешь расправить крылья и в нем лететь.
Аль Квотион

Кончик губной помады плавно очерчивал изгибы пухлых губ, превращая их из бледно алого цвета в темно бордовый, и заставляя сильнее выделяться на фоне остального макияжа. То был последний штрих, завершающий волнительные приготовления к предстоящему балу, посвящённому дню основания школы Ангелов и Демонов, к балу, на который она не совсем была готова идти. В зеркальном отражении на нее смотрела совершенно иная Вики, новая, созданная этим местом и этим миром, позабывшая о своей прошлой жизни, о мести и расследовании своего убийства. До этого момента. Не плакать, не плакать!Грустно, но именно глядя на свое отражение в зеркале, и оценивая свой восхитительный образ, специально приготовленный к торжеству, ей вдруг вспомнилось одно важное событие из жизни любой земной девушки, событие, которое она пропустила из-за своей смерти, а точнее из-за того, кто ее подстроил. Выпускной бал. Наверное, ей хотелось прожить многие моменты из обычной человеческой жизни, именно те моменты, к которым люди относятся как к обыденности, не придавая большого значения, не считаясь с ними, не осознавая самого главного – завтрашний день может для тебя не наступить, и, возможно, судьба уже закончила твою историю, закрыв книгу твоей жизни. Почему именно сейчас? Сентиментальность натуры, это та причина, по которой в ней частенько проявлялись такие чувства, как грусть, волнение и трепетное отношение к значимым событиям. Сегодняшний праздник для всех учеников, учителей и других гостей вечера всего лишь один из многих, но для нее имел большее значение. Он словно некая замена, альтернатива, подаренная ей в честь чего-то, чего она сама не понимала и не осознавала, но, тем не менее, всем сердцем это чувствовала. Вся небесная жизнь ей казалась уже не ужасным изменением в виду прерванной ее настоящей, а скорее случайным подарком судьбы, ведь существует множество смертных душ, не удостоившихся чести учиться здесь, в отличие от нее. А возможно, она всего лишь  себя так успокаивала, стараясь как можно скорее привыкнуть и адаптироваться, и не провоцируя себя на новые необдуманные поступки. В конечном счете, она уже никогда не вернется на землю, и ей не стать обратно человеком, и уж тем более, не прожить долгую и счастливую смертную жизнь. Никогда. В глазах предательски заблестели капельки слез, обещая вот-вот вырваться наружу, и Вики покосилась в сторону щебетавшей позади нее Мими, надеясь не выдать ничем свое состояние.  Стряхнув незаметно остатки грусти с глаз, девушка поправила подол струящегося платья и полностью обернулась к подруге.
- Мими, как я тебе? – С натянутой улыбкой проговорила Вики, кружась вокруг себя и демонстрируя не только макияж, но и наряд, - как думаешь, мне идет? – Немного наивно добавила. Потом она слегка облокотилась на оставшийся позади туалетный столик, и с грустью продолжила, - знаешь, я ведь пропустила свой выпускной бал в университете, моя смерть… - она запнулась, ощущая как кольнуло где-то внутри, - в общем, эм, я тогда выдумала и нарисовала платье мечты для подруги и для себя, но так и не смогла надеть его и не увидела ее в нем… так глупо, наверное, сожалеть о таких незначительных, казалось бы, вещах, но я вспоминаю и… - на лице проскользнула виноватая улыбка -  не знаю, для чего сейчас говорю тебе все это, но ты обещай, что будешь больно щипать меня каждый раз, как я начну себя так вести. Не хочу портить нам всем вечер. Кстати, ты будешь Ади ждать? Я, наверное, побегу, мы с Сэми договорились встретиться в холле, а Энди должно быть уже давно там, слушает пламенную речь Кроули, да и мне самой не терпится уже увидеть тот самый праздник в честь основания школы.
    Она солгала. На самом деле, в ней словно горел предупреждающий маячок, кричавший об опасности, но по своей обычной природе она его игнорировала, списывая все на волнение и грусть, вызванные не очень приятными воспоминаниями. И закрыв за собой дверь, Вики лишь слегка прижалась к двери, переводя дух. Так, теперь Сэми, нас с ним сейчас разделяет длинный коридор и кажется, пока я его преодолею, то успею успокоиться и даже натянуть веселую улыбку. К назначенному времени они пришли почти одновременно и от произошедшего совпадения Вики расплылась в улыбке. Ей сейчас совершенно не хотелось заводить пустую болтовню ни о чем, не хотелось спрашивать о причине внезапного приглашения на вечер, несмотря на разделявшие их многочисленные дни молчания, вызванные расставанием Ади и Сэми, не хотелось лезть в те темы, ответы на которые он вряд ли мог ей дать. И она подозревала, что именно в этом и кроется истинная причина его приглашения.
- Привет, отлично выглядишь, почти так же, как Лео ди Каприо на своем долгожданном вручении премии Оскар, - она весело захихикала и, взяв Сэми под руку, буквально потащила скорее в зал торжеств, откуда уже звучали отрывки вступительной речи Кроули, - Сэми, пошли скорее, похоже заканчивается болтология и начинается нечто интересное, - но покосившись в сторону Сэми, добавила, - ах, да, наверняка ты уже бывал на таких мероприятиях много раз и тебе не так интересно, как мне, но…
   Они вошли в зал в момент, когда запела прекрасная скрипка и Вики буквально замерла на месте. Не могу поверить, это же «Канон» Иогана Пахельбеля, ох, Шепфа, моя слабость и бесконечная любовь, эту музыку можно слушать вечно И наслаждаясь мгновением, она даже не сразу обратила внимание на  великолепие царившее вокруг - множество винтажных канделябров были расставлены вдоль зала, в их ярких отблесках смотрелись иначе  расположенные под куполом фрески, словно сегодня сами ангелы изображенные там принарядились к предстоящему мероприятию. Восхитительная красота, от которой захватывало дух и бешено стучало сердце. Сколько бы они не унижали людей, но стоит признать, большинство имеющегося на небесах есть творение людское, и этого не стоит забывать

Отредактировано Vicky Walker (2020-07-01 15:13:59)

   он редко делал то, что должен. особенно редко - то, что от него ожидали. никогда не оправдывал надежды других, и по-особенному не любил стараться вылезать из кожи вон, чтобы выглядеть в глазах других достойно. но сегодня он обязан был сделать все это. не только для себя. ради чего-то большего.
   первая мысль - лучшая мысль. он всегда отличался импульсивностью, привычкой действовать по наитию, сначала поступать, а потом обдумывать. как ему казалось, ни разу не обжигался. а, если так складывалось, что последствия били больно, в самую душу, он молча переступал. и шел дальше, не оборачиваясь. это опыт. отрицательный_положительный - все же опыт. от него не убежишь ровно так же, как от самого себя. каждый несет ответственность за свои решения и поступки, независимо от того, с какой тяжестью они - эти самые решения и поступки - ложатся на плечи и крылья. иначе попросту нельзя.

   он не любил официальные мероприятия и большие скопления людей. а все вокруг, по-особенному непризнанные, любили красивые речи о том, что все они живут бок о бок, как настоящие братья и сестры, как настоящая поддержка для ближнего. эту чушь пытались внушить даже демонам, и в действительности некоторые из детей ада верили этим сладким, как мед, речам. он больше не верил. он привык держаться особняком, и не принимать во внимание, что ему нужно быть на таких культурно-массовых мероприятиях просто потому что. иногда ему в такие моменты казалось, что еще чуть-чуть, и он закатит глаза так, что они не выкатятся обратно, пока все человечество не вымрет вследствие ядерной войны между рф и сша. он вообще не понимал, какого черта должен находиться с чужими ему людьми во всеобщем скоплении, натянуто улыбаться и быть со всеми приветливым, если его изнутри выворачивало от общения практически с каждым вторым [а в некоторых скоплениях учеников даже с каждым].

   сейчас все было иначе.
   вообще в последнее время для него все вокруг становилось другим, а мир вокруг приобретал новые краски. он сам становился другим. и все больше задумывался не о том, что ему глубоко похуй на окружащий его мир, когда есть свой собственный, а о том, как он будет выглядеть в глазах других. он не озадачивал себя ранее тем, что порой мнение общества играет вес, и даже имеет ключевую роль. и что, если он привык быть плохим среди хорошим, и все больше примешивать черную краску в серый цвет, то не значит, что так будет всегда. он не думал о том, что, если ему плевать на условности и прочих ангелов_демонов_учителей_непризнанных, то не значит, что для других это так же.

   для нее не так же. 

   идея приходит слишком импульсивно. даже для него. слишком спонтанно_слишком резко. вот мисселина на занятии напоминает ученикам про светскую вечеринку, пафосно именуемую балом, как будто это особенное приглашение на какой-то раут для пафосных особ высшего общества века эдак восемнадцатого где-нибудь во франции. вот ученики перешептываются, а девочки-ангелы в паре метров от него, воспользовавшись невнимательностью мисселины, обсуждают, кто из мальчиков их пригласил в качестве пары. вот он сидит за обеденным столом, размазывая еду по тарелке и испепеляя взглядом знакомые светлые перья. рядом с ним энди что-то очень страстно втирает астру про книгу, которую прочитал и брал в библиотеке [чертов зануда, шипит про себя сэми, проглатывая салат]. и даже энди озабочен предстоящим балом, хотя он - сэми - до последнего был убежден, что такие неудачники, как энди, коим последнего он считал, даже не задумываются о посещении таких мероприятий. и все вокруг так и щепчутся.

   завтра. завтра.

   и вот он видит, как хрупкая девичья фигурка встает со своего места, смотрит куда-то под ноги, уходя. и уходит не одна. [как всегда] с сопровождением. словно они - часть элиты среди студентов [так и есть]. костяшками на пальцах левой руки хрустит. просто рука затекла, энди, говорит. просто кости разминаю, продолжает. он должен что-то сделать. он просто обязан. они с лилу стали отдаляться слишком сильно в последнее время, если вообще были близки. [если она была близка с ним]
   и мысль уже тянет его ноги по направлению к знакомой из тех, кто за короткое время собрала вокруг себя все слухи и все опасения на свой счет. он знает, ей там понравится. она не такая скептичная, как он. она - непризнанная. для нее здесь все в диковинку, в новинку. она еще не разучилась удивляться этому миру. будет весело - он обещает ей. тебе обязательно там будет хорошо, для большего убеждения продолжает, хотя у виктории с самого начала, кажется, не было и доли сомнений относительно своего визита на данный бал.

   и вот на следующий день он облачается в черный костюм, отчего белоснежные крылья смотрятся еще более контрастно и ярко, чем обычно. вот он смотрит на свое отражение в зеркале, застегивая последнюю пуговицу на рубашке, и думает о том, что сегодня он просто обязан выглядеть ничуть не хуже тех, кого по статусу считают лучше. [он для себя обязан показать ей, что он чего-то стоит, и что с ним можно быть рядом не только наедине, а слухи про ее связь с дино давно пора разбить вдребезги] на секунду кажется, что он поступает подло, что он использует викки ради присутствия на балу, как какой-то повод для нахождения там и способ достижения своей цели. потом осекается. ей там понравится. он просто составит ей компанию. в холле встречаемся, помнишь?- последние слова, которые он бросил своей спутнице_на_одинокий_вечер прежде, чем разойтись по комнатам после занятий, придержав ее за локоть. было в этой чертовой непризнанной что-то свое, какой другой шарм, которого не было в других непризнанных. сэми не верил в слухи насчет нее, но был убежден, что с ней все не так просто, как кажется, и она еще принесет проблемы всем им.
   и сегодня она была потрясающа.
   в действительности, его спутница выглядела блестяще, и он был уверен, что девочки из ада перемоют ей все кости за столь эффектное появление. викки опережает его с приветствием, даже быстрее, чем он успел открыть рот. -ты мне льстишь. выглядишь потрясающе. любая модель с красной дорожки позавидовала бы тебе. а любой дикаприо - мне. мы идеально дополняем вид друг друга, не находишь? в действительности, викки была одета в длинное темное платье, и вкупе с черным облачением сэми она создавала прекрасный тандем. приглашающим жестом он галантно подставляет ей свой локоть, и, стоит ее ладони коснуться ткани его рубашки на предплечии, они следуют в зал.
   
   слишком много вокруг людей. все слушают, внимая словам кроули. ему неинтересна такая болтовня. он ищет глазами фигуру лилу. слева_справа_сзади себя_спереди. находит. он не ошибся. она пришла в компании дино. внутри что-то екнуло, когда он подумал о том, что даже когда они находятся в одном зале между ними словно какая-то пропасть. она же даже не поворачивалась в его сторону. словно он был чужой. словно он был не ее. [а, может, так оно и было, и он сам придумал себе в голове воздушный замок, в котором она может быть с ним]. сейчас он чувствовал себя конченным дураком, стоя в рубашке и идеально выглаженных брюках, среди раздражающей его толпы. -знаешь, викки, я тоже ни разу не был на таких сборищах. не было повода,- он отворачивается от своего повода для нахождения в этом зале прежде, чем ловит на себе ее скользящий взгляд.
   монотонная речь кроули заканчивается так же внезапно, как фенцио объявлялся, стоило кому-то предаться развлечениям на территории школы. все начинают аплодировать, и постепенно, как только фенцио покидает постамент, расходятся по своим углам. он краем глаза ловит движение дино около лилу. он шепчет ей что-то на ухо, почти интимно, так, как ему - сэми - это делать нельзя. так, как она ему не разрешит. сейчас он готов взорваться, порвать любые нити с ней, но он знает, это лишь эмоции. не больше порыва ярости, прилива ревности и задетого самомнения. он смотрит за тем, как они удаляются из поля его зрения. и должен что-то с этим делать. -виктория уокер,- он наигранно кивает ей, как бы изображая поклон, -позволите мне пригласить вас на танец? но перед этим я принесу нам напитки, и мы выпьем с вами на брудершафт. но я могу поцеловать вас разве что в руку,- он берет викки за кисть, подносит к своим губам, едва касаясь ими кожи на руке викки, после чего начинает смеяться, и возвращается в обычного сэми, без маски наигранной киношной интеллигентности. -оставайся здесь, я принесу попить, а после буду развлекать тебя. надеюсь, ты не забыла, как танцевать,- вытянув самый правдоподобный повод, он разве что не бежит среди групп и парочек, чтобы в большом зале не потерять из виду чертову ангельскую парочку.

внешний вид
I l o v e when you're around
But I fuckin' h a t e when you leave

За последние пару месяцев произошло событий больше, чем за последние пару тысяч лет. И все, каким бы абсурдным совпадением это не было, началось после смерти [или, правильнее будет сказать, убийства?] Вики. Ади старался не показывать при ней своего беспокойства и настороженности, но с каждым следующим событием это становилось делать сложнее. Она и сама могла сложить два плюс два, но все, кто был неравнодушен к девушке, старались успокоить и заверить ее в том, что все будет х о р о ш о.
К тому же в последнее время, рыжего не покидало ощущение неправильности всего происходящего. Он всегда был, наверное, самым непринужденным среди всех высших существ, учащихся в школе; беспечен и весел, словно никакие проблемы мира, небес и ада его не касались. Даже душевные проблемы он прятал глубоко в себе и старался сводить все свои негативные эмоции в шутку; но сейчас. он словно поменялся ролями, видя, но не разделяя радости, улыбки и волнующее чувство предвкушения праздника, которое должно помочь им забыть о проблемах последних нескольких месяцев.
Ади с придиркой осматривает свое отражение в зеркале и немного нервно отдергивает ворот пиджака, пытаясь максимально естественно улыбнуться самому себе, но выходит скверно. Тяжелые мысли наполнили голову, отчего веселиться совсем не хотелось. С ним такое впервые. Почему то именно сейчас, когда вокруг все счастливы, демона не покидает чувство тревоги и незавершенности. Наивно было полагать, что пришел конец всем бедам. Наивность присуща ангелам, но даже они были уверены - это только начало.

Слухи о Мальбонте безосновательны.

Слышится голос Кроули в голове и демон неприятно морщится. Его речь отскакивала от его зубов, заученная и лживая. Никто не спешит слепо верить словам серафима, но никто не смеет сказать ему об этом. Уважают или боятся? Ади считал оба вариантов верными, потому что за свою недолгую [по меркам бессмертных] жизнь успел понять, что ангелы - далеко не святоши, какими хотят казаться и порой их нужно бояться больше, чем самого Сатану в гневе. Смерть непризнанной забылась всем так быстро не без его вмешательства и Ади было откровенно плевать на Лору, но то, что от них скрывали всю правду не давало демону покоя. Что еще от них могут скрывать вышестоящие ангелы? Теперь мысль о том, что смерть Вики нужна была кому-то сверху не была такой уж бредовой.
Последний раз окинув себя взглядом, рыжий хлопнул дверью комнаты, направившись по уже давно выученному наизусть маршруту от своей комнаты до комнаты Мими и Вики; мимо то и дело мелькали радостные лица сокурсников, идущих в сторону бального зала, а Ади все пытался выкинуть из головы навязчивые мысли, отбивающие желание идти на торжество и наблюдать на лицах друзей восторг. Все не_хорошо. И это самое неподходящее время для праздников.

Останавливается и выжидает пару секунд, прежде чем пару раз дробью пройтись перстами по тяжелой дубовой двери. Энергия Мими, будто бы потоком горячего воздуха бьет прямо в лицо и Ади чувствует, как дьяволица тяжело дышит и душу ее терзают сомнения. Она тоже насторожена, тоже с сомнением относится к празднику. Набирает в легкие побольше воздуха и натягивает одну из самых широких своих улыбок. Мими долго ждала этого вечера и Ади хотя бы должен попытаться сделать вид, что все хорошо и приложить максимум усилий, чтобы этот вечер не был безнадежно испорчен.
- Тебе не кажется, что ты немного перепутала, употребляя в отношении меня слово «божественно»? - уголок губ ползет вверх в усмешке и взгляд демона демонстративно медленно скользит по оголенной ноге девушки до бедра с нескрываемым желанием в глазах. В этом вся Мими - минимум одежды. Но даже так она не выглядела пошло, несмотря на то, что грань между сексуальностью и вульгарностью была слишком тонкой, она никогда эту грань не переступала. Ади ловит каждое ее движение и собственнически проводит ладонью по открытым участкам тела, сжимая кожу под пальцами чуть сильнее - Как всегда неотразима. - хрипло выдыхает Ади и поддается вперед, вжимая Мими спиной в дубовые двери комнаты. Она мгновенно завоевывала его внимание целиком и полностью, не давая даже секунды, чтобы вновь вспомнить о том, что терзало его до этого момента. Он бы сравнил это с действием наркотиков или алкоголя. Эйфория и желание дальше испытывать чувство легкости внутри, которое тут же пропадает, стоит им с Мими разойтись по разным углам.
 
Они тут ради веселья, а что поможет лучше, чем глифт? Легким движением демон полностью игнорирует поднос с закусками и берет бокалы для себя и своей дамы, желая поскорее напиться и найти занятие гораздо веселее танцев. Он не любил танцевать. Нет. Он предпочитал стоять в сторонке и смирять всех взглядом сверху вниз с высокомерной ухмылкой и приподнятой бровью. Ади бы посмотрел_поучаствовал бы в драках между ангелами и демонами, что нередко происходили в последнее время; или же рискнул бы запереться в одном из учебных кабинетов в компании Мими, когда по школе, словно собаки-ищейки ходили Фенцио и Кроули, гоняя зажимавшихся по укромным местам, учеников и не дай боже им оказаться по разную сторону баррикад. Даже на бал желательно идти в паре с представителями твоего вида.  И не многие рискуют нарушать небесные правила, точнее, делают вид, что их соблюдают, хотя бы на официальной части этого вечера. Ангелы с ангелами, демоны с демонами, непризнанные с непризнанными. Хотя, были и исключения. Но его не столько удивила пара Сэми, как то, что он вообще пришел. Зная то, как он не любил подобные мероприятия, демон очень удивился, только завидев друга в дверях. Ади проводил ангела скептическим взглядом, пытаясь понять его мотивы появления здесь, но ожидаемо быстро потерял интерес, вновь обращая все свое внимание на спутницу.
- Зачем же выбирать что-то одно? Я хочу всего и сразу - ухмыльнулся демон, едва касаясь губами ее уха. Ади положил руку на талию девушки, немного грубо потянув за собой в самый центр зала, не отпуская из рук бокал с глифтом. Его не особо волновало полное непопадание в ритм музыки, а танец больше был похож на бездумное покачивание из стороны в сторону бедрами. - Как быстро, думаешь, начнется самое веселье, если Люцифер опять напьется? А Астр, как всегда не будет терпеть и затеет драку? Ставлю на то, что начнется опять с того, что он назовет Ости сукой. Или стервой. Или все сразу.

внешний вид

— Спасибо. Ты тоже ничего, — Лета обводит брата усталым взглядом и отворачивается.

Многим ангелам и демонам этот бал кажется неуместным, они не хотят на нём появляться, потому что, когда в школе происходят такие ужасные вещи, студентам просто не до веселья; они все облеплены своими собственными страхами и переживаниями, которые становится всё труднее прятать под маской равнодушия. Лета тоже в дерьме, скорее всего, даже в бОльшем, чем остальные, но она никогда не была честной, если речь шла о чувствах. Ей легко делать вид, будто ничего не происходит, пока в школе каждый камень пропитан чужим отчаянием. Тошно. Но она всё ещё под ударом. За ней наблюдают преподаватели, а студенты ей не верят. Начинают сторониться. И она понимает почему. У отца проблемы. Кто-то думает, что именно он позволил своим заключённым сбежать, но, даже если это не так, он всё равно облажался. За ним тоже наблюдают, как и за Люцифером. А Лета только усугубила ситуацию тем, что её считают причастной к убийству Непризнанной и нападению на ангела. Она так до сих пор и не сказала никому о том, что была первой, на кого совершили нападение. Она просто не видит в этом смысла, потому что это признание будет несвоевременным. Может, ей вообще не поверят, решив, что так она пытается отвести от себя подозрения. У неё нет свидетелей. Никто, кроме Мими, не видел, что она пострадала, что ей сломали крыло и ребро, оставив в саду плакать от боли. Но все могут решить, будто Мими просто прикрывает подругу, что она врёт, потому что хочет защитить демонов от нападок ангелов и Непризнанных, потому что верит Лете. Но кто сказал, что ей можно верить? Лета молчит, потому что знает: после этого признания станет только хуже. А может, она просто боится. Она даже Люциферу не рассказала. Ей действительно страшно. У неё начались видения, из-за которых она едва не оказалась навсегда заточенной в лабиринте Адама и Евы. Что же это такое, чёрт возьми?!

Лета чувствует, что сегодня случится что-то плохое. На подсознательном уровне. С самого утра у неё ужасно болит голова, в голове болезненными вспышками мелькают воспоминания, насквозь прошитые злостью и отчаянием. Она будто переживают их снова: снова злится на Ади, снова ненависть к Лоре затуманивает рассудок, снова ей больно, когда она видит, как после ссоры Люцифер проходит мимо неё в школе, даже не посмотрев на сестру, словно её вообще не существует. Отправляясь с братом на бал, она чувствует подступающее к горлу отчаяние. Ей здесь не место. Она бы согласилась быть запертой в Аду, лишь бы сейчас не улыбаться Люциферу так, словно с ней всё в порядке. Единственное, что в этот вечер отвлекает её от боли, холодным лезвием касающейся внутренностей, — это недовольство. Даже раздражение, вызванное словами Кроули, его очередной заранее отрепетированной речью, которая напичкана ложью. Будто все вокруг слепые. Будто ещё можно убеждать учеников в том, что Мальбонте никогда не существовал, и не давать при этом нормальных объяснений тому, что происходит. Преподаватели школы только и делают, что просят учеников сохранять благоразумие. Но их слова давно не вселяют спокойствия. Им уже никто не верит. Да, может, у студентов и нет такого опыта, может, они прожили на целые тысячелетия меньше, но они не слепые. Не слепые... Лета цепляется за руку брата, едва устояв на ногах, когда всё вокруг вдруг погружается в темноту на несколько секунд. Только не сейчас.

Голос Люцифера возвращает её в реальность, и у Леты не получает скрыть боль, подтачивающую страхи. Ей нужна помощь. Почему ты не видишь? Она чувствовала, что ей не стоит сегодня появляться в школе, но сейчас она здесь. Снова улыбается. Натянуто, конечно. Но Люцифер не замечает. Пока он разговаривает с другими демонами, она просто молчит, рассматривая гостей и крепко сжимая руку брата. Он по-прежнему её опора. Даже когда злится. Даже когда ничего не знает. Даже когда отвлекается на других. Просто у неё нет и никогда не будет кого-то, на кого она могла бы слепо положиться. Люцифер — единственный, кому она верит. Почему-то её не покидает ощущение, что без его присутствия в её жизни всё рухнет и что, если он оставит её хоть на минуту, случится что-то ужасное. В голове снова начинают мелькать обрывки воспоминаний, и Лета на мгновение задыхается, почувствовав, что ей становится хуже. Наверное, этот бал устроил дьявол. Интересно, отец хочет войны? Или он по приколу остановился в шаге от её развязки?

— Я ненадолго, — шёпотом говорит Лета, положив руку на плечо Люцифера и чуть приподнявшись на носочках, чтобы сказать ему это на ухо. Мими и Ади, конечно, тоже слышат, но Лета даже не смотрит на них, когда отпускает брата и, развернувшись, уходит на балкон. Здесь прохладно, и, выходя, она тут же обхватывает себя руками, хоть это и не спасает от мурашек, бегущих по открытым участкам кожи. — Вики? — она замечает девушку, стоящую возле перил, и тут же подходит к ней. — Ты чего здесь? — её голос непривычно тихий, но рядом с Вики бессмысленно носить маски. Непризнанная видела её в те моменты, когда у Леты не было сил притворяться и она едва не попрощалась с собственной душой. Она не должна была оказаться в лабиринте вместе с ней, но, наверное, если бы не она, Лета бы не спаслась. Вики очень долго помогала дочери дьявола сохранять рассудок в том месте, где другие навсегда сходят с ума. Наверное, ей можно доверять.

Когда всё вокруг снова погружается в темноту, Лета едва успевает схватиться за холодные перила, чтобы не сползти на пол. Она заставляет себя дышать ровнее и пытается сморгнуть с глаз пелену видения, которое пробирается в её душу и делает окружающие её предметы бледнее. Словно Лета засыпает. Попытки отделить видение от реальности заканчиваются в тот момент, когда девушка чувствует чужое прикосновение к руке. Она напугана и не может адекватно отреагировать. Пальцы грубо сжимаются на запястье Непризнанной прежде, чем она понимает, что случилось. — Не трогай меня, — шипит дочь Сатаны и резко отбрасывает её руку в сторону. В этот момент взгляд Вики изменился. Сейчас она смотрит на Лету с ничем не прикрытой насмешкой. Словно всё происходит по её сценарию. Лета отступает от неё на несколько шагов и думает, что ей лучше вернуться в зал. К Люциферу. С ним она в безопасности. И не потому, что не может себя защитить, а потому, что не может себя контролировать.

— Ты не можешь сопротивляться этому, Лета. Ты всего лишь марионетка, — говорит Вики, словно прочитав её мысли. Лицо Непризнанной искажается одновременно ненавистью и разочарованием. — Даже жаль тебя, — добавляет Вики, — или подожди... может быть, ты всё это заслужила?! — Лета снова отступает от неё, а голос девушки становится тихим, шипящим. Будто она угрожает Лете, в два шага преодолевая расстояние, которое пыталась оставить между ними дочь Сатаны. Непризнанная выглядит так, словно сейчас набросится на неё. Словно её изнутри переполняет какая-то злость, способная подтолкнуть даже к такому откровенно идиотскому поступку, хоть она и не может серьёзно навредить Лете. И головой Лета понимает это. Но, когда Вики заносит руку над её лицом, она с силой отталкивает девушку, не успев даже подумать о том, что хочет сделать. Вики падает у стены возле выхода из зала, но Лета, совершенно перестав себя контролировать, тут же подлетает к ней и, схватив за горло, припечатывает к стене.

— Да как ты смеешь?! — она сильнее вжимает Вики в стену, а потом вдруг разжимает пальцы, и Непризнанная падает к её ногам. Лета не понимает, что происходит. Она вдруг чувствует, что происходящее нереально. И, кажется, где-то она уже слышала то, что сказала ей Вики. Она уже не осознаёт, что делает. Слова Непризнанной врезаются в память, мешая отделить их старых воспоминаний и понять, почему это происходит снова. Резко развернувшись, Лета подбегает к перилам и хватается за них руками, будто нашла опору. — Уходи, — бросает она, даже не оборачиваясь к Вики, а сзади уже раздаются чужие шаги и голоса.

Отредактировано Leta (2020-09-07 19:01:26)

[indent]Их шаги плывут растаявшим льдом по полу, ускользая с вида остальных. Двое плывут по этому течению, аккуратно обхватывая друг друга за руку и при этом не произнося ни слова друг другу. Это была их общая тишина, которую было грехом разрушить. Та самая, где утопали мысли на двоих, какие-то собственные угрызения, какие-то недосказанные фразы друг другу. А еще у Дино перед глазами все еще настойчивым образом всплывало то недовольное выражение отца, во взгляде которого читалось лишь одно сожаление. Акт возможной жалости с нотками надменного разочарование к тому, что является последователем самого великого Фенцио. Это раздражало. И юноша понимал, что такие же мысли и чувства терзали и сам духовной инструмент его спутницы.

[indent]Они были ангелами, но не такими, как все остальные. И не потому, что с самого их появления, их окрестили на вечные страдания в угоду собственным родителям, а потому, что они понимали чувства настоящей ненависти к самим себе. Маленькая тайна на двоих, о которой они никогда не расскажут друг другу. Почувствуют. В том сахаре, что тает на их губах в подарках-улыбках, в той тлеющей грусти и едва заметной морщинке на переносице от сдвинутых бровей.

[indent]— С тобой точно все хорошо? — его взгляд блуждает по чужому выражению лицу, в то время как само тело мелко покалывает от волнения. Дино словно пропускает через себя всю ту усталость, что сейчас терзала Лилу: ей не хотелось быть тут, ей не хотелось всего этого торжества, где гости пинают тлеющие кости себе подобных и смеются, закрывая глаза на трупы за своей спиной и эти реки крови, — Будь умницей — не натвори ничего.

[indent]И он отпускает девушку, удаляясь в самую глубь самого праздника. Его стан ловко лавирует между танцующими, между яркими вспышками чужих нацепленных на лицо улыбок. Кажется, что кто-то даже окликнул самого ангела, но тот упорно продолжал идти в сторону самих столов, дабы выполнить поставленную на него просьбу. Ему хотелось покоя, тишина, одиночества. То, что в него вливали с самого детства, сейчас расцветало яркими колючими розами в самом сердце. Отталкивающее чувство.

[indent]Подхватив стакан с каким-то безалкогольным напитком, по запаху напоминавших смесь сока с какими-то пряностями, он на несколько секунд замер. Взгляд цвета неба блуждал по настенным живописям, но не потому, что ему было интересно это произведение искусства. Дело было в молнии, что невидимым разрядом прошлось электричеством по его телу.

[indent]Что-то случилось. Плохое. С кем-то. _Лилу.

[indent]Это волнение проскочило по его лицу, как в замедленной съёмке отрывая взор от самой стены. Теперь же все внимание Дино было обращено на толпу, а точнее куда-то сквозь нее в сторону самого балкона, где он оставил саму девушку. Пальцы непроизвольно сильно сжимают метал в своей руке, практически желая тот превратить в мягкое тесто. «Спокойствие, гармония, порядок», — словно на зло мысли цитируют слова отца, возвращая ангела на свое место.

[indent]— Что тут произошло? — вопрос идет на тон выше, чем он хотел себе позволить. Перед его глазами раскрывается ужасающая картина: пятна крови на теле Вики, озлобленный взор самой Лилу и Лета, что зверем стояла напротив, — Как ты могла такое себе позволить в День Основания?!

[indent]Ему хотелось справедливости, но вместо этого сам Дино словно пародирует ненавистного Фенцио. Тон, выражение лица, расставление приоритетов на данный момент. Рука в каком-то неуклюжем жесте протягивает принесенный стакан самой Вики, так как сам юноша посчитал это более существенным, а слова извинения проплыли в "перекличке" взоров с той, что держала сейчас непризнанную.

[indent]— Ты не у себя дома, чтобы позволять такое. Нападение на непризнанную. Ад явно перестал контролировать своих п о д ч и н е н н ы х, — акцент был словно специально сделан на последнем слове, в то время как сам Дино встал перед девушками, словно тем самым показывая, что готов к очередной волне.

[indent]Вот они. мысли. ^{неспокойные.}
[indent]когда соседи уже потенциально понимают, что ближайший может пустить ему спину в нож. так начинается хаос.

— ... Или шлюхой, — тихо хихикаю возле уха своего рыжеволосого спутника, не без удовольствия перемывая кости госпоже, которая, кажется, не нравилась никому кроме Люцифера. Ладно-ладно, я никогда не была вселенским злом во плоти, и даже в Ости, наверное, умудрилась бы найти что-то хорошее, проблема была только в том, что я не хотела. Все девушки Люци всегда вызывали у меня лишь улыбку и парочку презрительных взглядов; я не лезла в его личную жизнь без разрешения, но определенные вольности иногда все же себе позволяла. Мой характер не был приторной сахарной оберткой, что уж тут поделать. Поэтому сейчас я не без удовольствия наблюдаю за тем, что демон пришел на бал в компании своей сестры, вот только Лета почему-то выглядит слишком уж бледной, словно витает мыслями где-то далеко отсюда. Я осторожно вглядываюсь в ее лицо поверх плеча Ади, и думаю о том, что наверное, стоит подойти к ней и спросить, как она себя чувствует, однако делать этого не приходится. Спустя считанные мгновения парочка оказывается возле нас, и я тепло улыбаюсь им обоим, наслаждаясь хрупким чувством мира и равновесия в моей душе. Я правда рада видеть их обоих, несмотря на то количество тайн, секретов и недомолвок, что поневоле лежали на плечах каждого из нас. Мы не были ангелами во всех смыслах этого слова, так что глупо было бы ожидать, что мы все вместе возьмемся за руки и станем водить дружеские хороводы в знак любви друг к другу. Вообще любовь для демона — понятие слишком сложное и абстрактное, каждый включал в него что-то свое. Но мы старались. Определенно старались быть лучше каждый день, несмотря на то, что было вчера.

— Я рада вас видеть, — совершенно искренне произношу, мягко касаясь кончиком пальцев плеча Люцифера, а затем осторожно пожимаю холодную руку Леты. Она все еще выглядит какой-то отстранённой, но я не успеваю открыть рот и спросить, все ли с ней в порядке, когда Люцифер, как обычно, завладевает всеобщим вниманием, изображая из себя главного праведника небес, который никогда в жизни не напивался. — Смотри, чтобы крылья не побелели, мистер трезвость, — не упускаю случая поддеть его с широкой ухмылкой, перебирая в памяти все случаи, когда он устраивал откровенные дебоши на менее официальных сборищах, чем это. Словно в подтверждение моих мыслей, как будто он подслушал их, Люцифер завладевает очередным бокалом глифта, и я мягко касаюсь края его бокала своим, поддерживая его тост. — За, надеюсь, единственный спокойный вечер за последнее время, — негромко произношу, отпивая из бокала несколько внушительных глотков, пачкая прозрачные края своей помадой. Глифт приятно обволакивает мое тело теплом, и я, недолго думая, допиваю бокал полностью, и отставляю его в сторону, решив не скромничать. Уж точно не сегодня. На моем лице сияет довольная улыбка, но на какое-то время она гаснет, когда Лета, шепнув что-то Люциферу и не говоря нам ни слова, растворяется в толпе, словно ее никогда здесь и не было. Я поднимаю одну бровь и тут же смотрю на Ади, а он — на меня; наш молчаливый и привычный обмен взглядами всегда означает одно и то же. Я лишь тихо вздыхаю и незаметно качаю головой, призывая не задавать никаких вопросов; в конце концов, это не наше дело, наше — получше оторваться на этом празднике жизни. Недолго думая, я встаю посередине, между Люцифером и Ади, и подхватываю обоих под руки, собираясь увлечь за собой в прохладу вечернего сада. — Пойдем, проветримся, и выпьем чего-нибудь не под взглядами Кроули и остальных, — коротко усмехаюсь, и тащу демонов за собой, не собираясь слушать никаких возражений. Секунда отделяет нас троих от неизбежного раскола этого спокойного вечера на миллион болезненных осколков; я замираю, все еще машинально сжимая руки их обоих, когда до моего тонкого слуха доносятся высокие вибрации чьих-то голосов. Я пока не могу разобрать слова, но какое-то пресловутое шестое чувство подсказывает мне, что произошло что-то ужасное. Я замираю на месте, пытаясь вслушаться, понять, и когда улавливаю отдельные имена и голоса, ощущаю, как зрачки расширяются от ужаса, а крылья пробирает неприятная, нервная дрожь.

— Вы это слышали? — интересуюсь у своих спутников без малейшей улыбки на лице, а потом решительно встряхиваю темными волосами, пробираясь через толпу зевак к источнику шума. Я бесцеремонно отталкиваю кого-то острыми локтями, и моему взору предстает ангельская компания из Лилу, Сэми и Дино, которые разговаривают на повышенных тонах то ли друг с другом, то ли еще с кем-то; их светлые крылья загораживают мне обзор, и я недовольно фыркаю, переводя прохладный взгляд на стоявшую ближе всех ко мне Лилу.
— У вас здесь собрание свидетелей Иеговы? Иначе какого черта вы так разорались? — мой взгляд пробегает от одного лица к другому, и за секунду до того, как Дино подвигается, давая мне обзор, я ощущаю металлический, горький запах и вкус крови на своем языке. Руки Сэми в крови; Лета, чья кожа почти такого же белого цвета, как одежды всех собравшихся вокруг; и наконец, малышка Уокер, чья энергетика так сильно отдает привкусом страха и растерянности, а волосы и платье залиты темно-красной жидкостью.

Я позволяю себе перепугаться на одну сотую долю секунды, а потом осторожно подхватываю ее из рук Сэми, как переходящее знамя, заглядывая в готовые вот-вот закрыться глаза. — Милая, что случилось? Кто из них это сделал? — спрашиваю шепотом, чтобы меня могла услышать только она, а потом поднимаю разозленный взгляд, готовая прострелить им каждого из ангелов по очереди. Но ни одно несправедливое обвинение не успевает сорваться с моих губ, потому что я отчетливо ощущаю энергетику, которая осталась на Вики. Я слишком хорошо знаю, кому она принадлежит. Мои серые глаза медленно встречаются с глазами Леты, и я вздрагиваю от той пустоты, что вижу в них. В моей голове сотни вопросов, и ни одного ответа; я кожей чувствую ту враждебную обстановку, что скапливается вокруг. Позади меня все еще стоят Ади и Люцифер, но почему-то именно в этот момент я как никогда остро ощущаю собственное одиночество. Будто я могу рассчитывать только на себя. Будто мы все здесь можем рассчитывать только на себя. Я тихо выдыхаю, приказывая себе успокоиться, а потом смотрю прямо в глаза Люцифера, понижая голос, как могу. — Разберись со своей сестрой, ладно? — вокруг уже скапливается толпа зевак, а мои руки, мягко удерживающие Вики, начинают затекать от усталости, — Позаботься о ней и о том, чтобы ситуацию донесли без искажений. — А в том, что кто-то из ангелков уже бежит докладывать Кроули, я даже не сомневаюсь. Бросив последний взгляд на Лету, я киваю Ади. — Поможешь мне довести Вик до медпункта? — как никогда сильно хочу исчезнуть отсюда, остаться с ними наедине, чтобы потом спокойно во всем разобраться. Только теперь осознаю, что вся дрожу, то ли от шока, то ли от злости, то ли от страха за Вики. Заглядываю в ее глаза, и улыбаюсь ей, стараясь не показать ни одного из своих истинных чувств.

— Пойдем отсюда поскорее, да? Все будет хорошо, — успокаивающе обнимаю ее и Ади другой рукой, стараясь не сделать ей больно, готовая на все для того, чтобы она не заметила ни тени неуверенности в моем голосе.

Люцифер старался быть сдержанным. По крайне мере не сегодня. Не сегодня, - повторил еще раз. У него не было особого настроения с кем-то подраться либо сцепиться словесно. Он хотел расслабиться, просто провести вечер и, возможно, после прийти к Ости и продолжить великолепное окончания дня.
Демон, действительно, в силу бурных событий в его жизни забыл о тех, кто рядом. Но об этом поймет позже. Лета, словно не хотела общения, прошептала, что ей нужно отойти. Люци не хотел ее отпускать, но разве мог удержать? С ней что-то не так...Но разве она не рассказала бы, если у нее были проблемы? Поэтому  он всего лишь повел бровью и проводил взглядом до балкона, где она скрылась в толпе танцующих обитателей небес. Странно...На нее это не похоже. Но Люци не стал обращать на это внимание. Все же последнее время у его сестры странное поведение. Возможно ему потребуется с Летой поговорить, но это будет потом, когда будет готов к конструктивному диалогу. А сейчас Люци отпускает ее из поля зрения и возвращается мыслями к своим собеседникам.
Ади уже к этому часу опустошает, наверное, не первый бокал, поэтому демон тоже поддался его энтузиазму и выпивает еще несколько. Люци смотрит на Мими и улыбнулся тоже ей. Все же один плюс всей этой заварушки в его жизни - это то, что она рядом с ним, может его поддержать и в нужное время отвесить хорошую оплеуху. Она берет двоих демонов под руки и уводит с середины бального зала. Люци не возражает. Ади произносит то, что многие на таких торжества не могут сказать вслух. В пекло равновесие?  -  повторяет в мыслях и на лице Люцифера снова ухмылка. Он знает, что демоны никогда не могли признать этого равновесия. Но если так подумать, оно есть? Разве демоны и ангелы равны друг перед другом? Люцифер уже давно задает себе этот вопрос, но все так размыто, так не понятно. Все так качественно играют свои роли, что забывают о главном - об априори их существование, об их предназначение. Но в день основания школы об этом было кощунством, но разве могло быть иначе? Это важные размышления нужно оставить на потом. Сегодня дал себе слово расслабиться. Потом.
Люцифер хотел было продолжить данный разговор, как его спутники рванулись вперед, разгоняя скопившуюся толпу. Он следует их примеру и перед ним возникает неприятная картина. Нет...Демон за секунду пробегает взглядом по всем: Дино, который пошел уже в словесную атаку, обвиняя сестру в покушении; Лилу, державшей за руку непризнанную, казавшийся растерянной от ситуации; Сэми, говоривший какой-то бред про вину, Вики, которая не понимала всего происходящего. Он скользит взглядом по ее телу, оценивая увечья. Люци на секунду испугался и призвал все свои силы, чтоб не подлететь ежесекундо к ней. Мими словно читает его мысли, уже оказалась около нее, закрывая ее от Люцифера. Нападение.... Дино снова продолжает сокрушаться. Люцифер стреляет ненавидящий взгляд на него.
- Ангелам нужно держать язык за зубами.  -  гневно произносит Люцифер и добавляет. - Шепфа не достаточно смотрит за своими детьми.  -  И потом его взгляд переводится на Лету, такую растерянную... Она словно зависла, словно перед ее глазами пелена. Он теперь понял всю ситуацию, которая произошла несколько минут назад. Лета, как ты могла так сделать?  -  его гнев уже постепенно начал расти в нем, а ангелы, которые тут же пошли в наступление, подливали масло в огонь больше и еще больше. Его глаза словно еще больше налились кровью. Они стали алыми черными. Люци испытывал различные чувства, просто спектр: от любви до ненависти и обратно. Демон подлетает к своей сестре. И берет ее за обе руки и трясет, пытаясь провести в чувство.
- Ади заткнись, - кидает он демону, который пытается оправдать Лету. Что он несет? Зачем оправдывается перед ними? Кто они, чтоб вершить суд здесь и сейчас? Никто. Никто. Это слово словно пульсирует в его голове, но демон не отпускает свою сестру от цепких объятий и готов, возможно, сейчас ее убить. Как она могла допустить такую оплошность? Сама принцесса Ада дала повод этим стервятникам в образе ангелов осуждать, обвинять их семью, демонов и всех, кто отличался от них? Как она могла? Факт на лицо. Она всем своим видим дала ему понять, что именно Лета напала на Вики. Нет, это ее не подставили. Это ее желание, это ее поступок, за который придется поплатиться.  Люцифер не выдерживает огня, который раздирает его внутри, и его ладонь ложиться на тонкую шею сестры. Его пальцы сжимаются, перекрывая ей воздух. Он зол, безумен. Ему уже наплевать, что все видят его, что все знают. Лета не должна была так поступать, так открыто, так абсурдно, так опрометчиво. Она никогда не задумывалась ни о ком. Да и что сам Люцифер хотел? Правильно, не делать так, чтоб создать почву для сплетен остальным. Ангелам дай только повод, чтоб очернить с ног до головы демонов. Лета сделала достаточно.
- Как ты могла такое сделать, сестра?  - нарушает молчание. Почему, почему Лета ничего не говорит ему? Она всегда молчит, когда делает такие необдуманные поступки. Его злость накаляется еще больше от того, что это женщина всегда на своем уме. И каждый раз ему расхлебывать ее действия, ее слова. Ему надоело, что Лета вроде бы как с ним, но в то же время очень далека. Его ярость была так ощутима, так как в нем встретились две противоположности: с одной стороны его сестра, за которую мог заступиться, но с другой стороны стояла Вики, за жизнь которой внезапно испугался. Эти неожиданные моменты возможно расставят все точки над "и" в его душе, но сейчас этого не понимал. Да и разве мог иначе поступить? Он заглядывает в глаза Леты, подавляя ее и видит все... Все понимает. Люци знал, что сестра долго не сможет простить ему такой поступок, такое вторжение, но нужно срочно принимать меры, а без правды невозможно. А ее сознание не сможет в данной ситуации бороться с ним, когда организм пытается черпать дополнительный воздух, цепляться за жизнь. Она должна понять его, его поступок. Потом трезво оценить.
Люцифер понимает, что еще немного и может ее убить. Разве этого он хочет? Нет...Этого того не стоит, но волна гнева все больше и больше хлестать его. Он начинает захлебываться в этом. Но ослабевает свою хватку и в конце концов убирает руку, оставляя на ее шее след от своих пальцев.
- Сейчас же иди к отцу!  -  отрезает Люцифер и бросает взгляд на другого демона. - И все расскажешь ему. - Он понимает, что нужно помочь его сестре спуститься вниз. По крайне мере это лучшее, что может сделать сейчас для нее. Или может все присутствующие подумали, что Люцифер оставит свою сестру этим стервятникам, которые готовы на месте заклевать даже невиновного? Отец и он разберется во всей этой ситуации, во всей этой фальши до того, как займутся этим делом небеса. Люци начинает потихоньку отходить от ситуации, но это неожиданный поворот вечера просто выбивает пол из-под его ног. По крайне мере отец сейчас больше проведет в чувства. Возможно, не таким методом, который использовал для сына, но для нее будет достаточно.

Подпись автора

I miss you, oh, so often What's been said is done
It's my only option. I'll kill anyone for you

Anyone, anywhere, anytimefor you