С какой-то странной отстраненностью отмечаю, что мне по-прежнему также легко довериться ему, как и раньше. Я была так свято уверена, что за эти годы накопила столько зла в своей душе, что действительно убедила себя в том, что теперь он не имеет для меня ровным счетом никакого значения. Что наше общее прошлое случилось так давно, словно его и вовсе никогда не существовало. Что мы оба полностью изменились за это время, что я лишилась всей своей детской наивности и непосредственности, а он оброс еще большим панцирем из холода и равнодушия. Наверное, так все и было, вот только я совсем не ожидала от самой себя такой готовности доказать ему свою невиновность. Почему мне не все равно? Почему я просто не встала и не ушла отсюда, пока у меня была такая возможность, пока он предлагал мне сделать это по собственной воле? Пока я снова не увязла слишком сильно, как было все годы нашего с ним знакомства. Я получаю ответ на этот вопрос практически сразу же, когда Люцифер осторожно обхватывает мое лицо руками, а я инстинктивно дергаюсь, пытаясь оказаться подальше от него. Мы все просто ненавидим этот способ получения информации, он слишком болезненный, слишком личный, слишком выворачивающий тебя изнутри. Но я просто делаю это. Просто заставляю себя успокоиться, дышать глубже, сморгнуть сердитые соленые слезы, и позволить ему посмотреть. Позволить увидеть все то, что я так тщательно скрывала даже от самой себя. Потому, что, кажется, я все еще безгранично доверяю ему; пусть даже потом еще миллионы раз поплачусь за это.
Картинки сменяются в моей голове одна за другой, а демон читает мои воспоминания также легко и небрежно, словно пролистывает крайне интересную книгу. Одна сотня лет сменяется другой, а в моей голове все также нет ни следа от его лица. Я избегала его настолько, что старалась даже не смотреть в его сторону, гордо делая вид, что мне совершенно_все_равно на то, как он поступил со мной. Я вздрагиваю всем телом, усилием воли заставляя себя не отстраняться, когда он наконец добирается до нужного нам обоим фрагмента. По моим обнаженным рукам бегут мурашки, а голова слегка кружится, в груди словно заканчивается воздух; настолько я не хочу вспоминать это. Но мне приходится, и я снова вижу нас двоих, на несколько сотен лет моложе и в пару десятков раз наивнее. Мое плечо снова болит, как тогда, когда я зацепилась кончиками волос за какую-то ветку, и "элегантно" ударилась об ствол дерева, пока Люцифер не обернулся на шум, и весьма искренне посмеялся надо мной. Люци, я не успеваю за тобой, мои слова звучат в ушах так отдаленно, словно я смотрю старое кино, ведь мои крылья гораздо меньше твоих! Он улыбается, аккуратно помогая мне освободиться, и я слишком хорошо помню и знаю, что будет после. Слишком много бессонных ночей после одного-единственного поцелуя, слишком много вопросов к себе и к нему, но так мало ответов. Я задыхаюсь от подступившего к горлу комка из нервов и слез, когда его руки, наконец, отпускают мое лицо, и устало касаюсь лба рукой, словно надеясь навсегда стереть из памяти это воспоминание. Словно это когда-то будет возможно для нас обоих.
На какое-то короткое время я даже забываю, где и с кем нахожусь; просто безучастно смотрю на то, как демон разрушает пространство вокруг нас, точно также, как я рушила все внутри себя, пытаясь отыскать в этих руинах толику понимания и успокоения. Я знаю, как сильно он злится, эта энергетика циркулирует по воздуху вокруг нас обоих, и каждую его эмоцию я ощущаю, как свою. Сожаление насчет того, что все вышло именно так. Холодная ярость из-за того, что мы позволили обмануть себя, и обманули друг друга. Всепоглощающее чувство вины и желание исправить все прямо сейчас, по щелчку пальцев; если бы только это было возможно. Мне кажется, что я вот-вот упаду, если не ухвачусь за что-нибудь, но заставляю себя не терять по возможности холодной головы и здравого рассудка. Как бы тяжело это не было. Мои прохладные глаза встречаются с пылающим алым взглядом Люцифера, когда он оборачивается ко мне, и я просто молча качаю головой, стараясь не разрыдаться опять. ‒ Ничего не говори, ‒ поднимаю одну ладонь, упрямо сжимая челюсти, ‒ я не хочу слушать, хватит. ‒ внутри меня и так ничего не осталось, разве он этого не видит?.. От следующего жеста демона мои глаза расширяются, и я неверящим, стеклянным взглядом медленно наблюдаю за тем, как он опускается передо мной на колени. От шока из моего рта не вырывается ни одного членораздельного звука, и я просто молча смотрю на него в каком-то странном оцепенении, качая головой. Тело реагирует быстрее разума; как во сне, я протягиваю ему свою тонкую прозрачную ладонь, переплетая свои пальцы с его. ‒ Да, ‒ аккуратно сжимаю его руку, не веря в то, что он рассчитывал на какой-то другой ответ. ‒ Да, конечно. Как и всегда.
Я улыбаюсь ему сквозь вновь выступившие слезы, и мягко тяну на себя, помогая подняться на ноги. Пару мгновений мы просто молча смотрим друг на друга, и я первая не выдерживаю напряжения, выдыхая, ‒ К черту, иди сюда. ‒ обвиваю его ладонями, прижимаясь виском к груди, и медленно вдыхаю и выдыхаю все скопившееся напряжение, ощущая, как гулко и быстро стучит его сердце. Я не могу пошевелиться и сказать что-либо; все слова кажутся странными, лишними и ненужными. Замираю в мгновении, прикрывая глаза, просто позволяя ему держать меня в руках, позволяя моим ладоням осторожно гладить его по спине, вдыхая и выдыхая раскаленный воздух из легких. В реальность меня возвращает знакомый металлический привкус крови на губах, и я немного отстраняюсь, только сейчас вспоминая об окровавленной руке Люцифера. ‒ Давай я помогу тебе, ‒ если отпустишь, думаю про себя, осторожно освобождаясь из кольца его ладоней. ‒ Я сейчас.
Так уверенно, словно последний раз делала это вчера, прокладываю пункт в его ванную комнату, машинальным движением отсчитываю третью дверь шкафчика справа, и открываю его, потянув ручку на себя. Аптечка стоит здесь. На том же самом чертовом месте, где я всегда оставляла ее, когда заканчивала обрабатывать лицо демона после очередной веселой встречи с отцом. Я прикусываю губу; почему-то именно эта чертова аптечка становится последней каплей, которая заставляет комок из слез вновь подкатиться к горлу. Я прихватываю ее с полки, со злостью хлопая ни в чем не повинной дверцей, и возвращаюсь к Люциферу, который сидит на самом краешке своей кровати. Не говоря ни слова, беру его ладонь в свою, и начинаю осторожно обрабатывать, стирая с кожи капли крови.
‒ Я виновата не меньше тебя, ‒ наконец, говорю, не поднимая на него глаз, ‒ я могла бы прийти к тебе раньше, чтобы все прояснить. Но ты ведь меня знаешь, ‒ горькая усмешка заставляет уголки моих губ дернуться вверх, ‒ Я слишком гордая. Слишком эгоистичная, зацикленная на своих переживаниях. Я не смогла переступить через свои обиды. И мне правда очень жаль, ‒ выдыхаю последние слова, наконец, поднимая прозрачный серый взгляд к его лицу. Мои руки замирают над его ладонями, и я качаю головой, находя в успокаивающей тишине между нами какое-то освобождение. Наконец, я говорю: ‒ Я потратила столько времени на то, чтобы найти в себе ту чертову причину, по которой ты отдалился от меня. Если бы я только знала, что ее никогда не существовало. ‒ моя улыбка слишком грустная, а сердце не может выдержать его взгляд; я лишь мягко пожимаю плечами, и вновь беру его ладонь в свою, чтобы закончить начатое.
- Подпись автора
,, но жить с ней — как в аду: что ни день,т о о ч е р е д н а я п-ы-т-к-а. иногда мне кажется,

что когда-то я подписался на каждодневный БДСМ // без стоп слова ,,