ROMANCE CLUB |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » ROMANCE CLUB » Once upon a time » You were too damn selfish [30.11.18]
You were too damn selfish
[30.11.18]
Had a feeling that you never felt it
I always knew that you were too damn selfish[Мими & Люци]
Между ними слишком много недомолвок и недосказанностей; между ними общее прошлое, которое так и не переросло в настоящее. Слишком много обид и невысказанных претензий, слишком долго копилась тьма внутри.
– Мими, почему ты так злишься на меня?
– О, ты всегда был чертовски эгоистичен.
Отредактировано Mimi (2020-06-03 20:31:48)
∞Люцифер шел, казалось бы, по бесконечно длинным коридорам школы. Он уже достаточно долго живет тут, года три это точно. Если судить по человеческим меркам, - сейчас время для него измеряется именно так. Раньше его не было, просто ты жил, делал свои дела, поэтому оно не существовало. Люци даже не мог сказать, сколько ему лет по-земному. Эта школа стала для него домом, хоть скептически относился к данному заведению. Он прекрасно понимал, что она нужна для равновесия, иначе и рай, и ад пошатнется и в любом случае будет хаос. Возможно, именно из-за этого Сатана его сюда и послал, ведь раньше для него не было разницы между добром и злом. Раньше ему все казалось так расплывчато, что все грани смывались напрочь. Сейчас понимал, что у каждого демона или ангела своя задача, своя роль в мире, созданный Шепфой. Хотя тоже мне Бог, - раздумывал мужчина, проходя мимо различных статуй, располагавшихся по всему периметру главного коридора, - Сначала создал, а сейчас сидит себе там и наблюдает за людьми. Только раз вмешался в судьбу человечества, а так всю грязную работу делаем мы. - да, Люци скептически относился к нему, ему от него ни холодно, ни жарко. Вдруг его мысль прервал голос, переходящий на крик, из класса. Он подошел ближе, чтоб прислушаться, ведь услышать от учителей такие слова для него удивление. Конечно, за эти года и Люциферу перепадало, но для него все эти разговоры пустые. Другое дело, когда разговаривает с ним отец, владыка всего Ада. Сейчас все меньше и меньше Люци с ним встречался, поэтому школа дня него стала каким-то спасением и местом, где можно передохнуть от его всевидящего ока. Хотя и тут он доставал своего первого сына своими пламенными руками.
Кричавший голос был Геральда. Он был возмущен и обескуражен чем-то. Иногда слышался нежный женский голос, пытавшийся, видимо, оправдать свой поступок.
-Мими, это возмутительно,- продолжал Геральд. - Тебе дали задание, а ты поступила все да наоборот. Ты не хочешь перейти на другой уровень? Хочешь, чтоб выгнали из школы, так и не окончив и первый уровень? Ты же демон...- в его голосе чувствовалась обида и поражение. Геральд был хорошим учителем, покладистым, хоть и демон, рассудительным, но если его разозлить, то можно получить по первое число. Люцифер вспомнил, как он его заставил драить полы в его кабинете за провинность - вот это было просто удар ниже пояса для самого сына Сатаны. Но все же сделал, что приказал учитель, ведь был виноват перед ним. Сейчас же гнев Геральда настиг и Мими. Мими, - шепотом произнес Люци. В его памяти всплыл образ девушки, внешность сущей дьяволицы, которая сможет вскружить голову любому демону да и ангелу, но в душе... Но душа совсем желала другого. Она не походила на других демонов. Но поступить по-другому Мими не могла, она рождена демоном и должна им быть, хоть и в душе пели птицы, которые мыли свои перышки под лучами прекрасного и горячего солнца. Они были друзьями, точнее он ее воспринимал, как младшую сестру, которую хотел иметь - понимающую, радостною, веселую и немного склона к веселью самих ангелов. Все было хорошо, пока... Люцифер отошел подальше, словно прошлое дало пощечину ему. Он не хотел вспоминать те дни, когда дружба рушится. Да и выяснять ничего не хотел, поэтому порвал все отношения с ней и не хотел больше видится. Это было просто выше его сил, для него стало ясно одно - Мими просто бы обиделась да и не вынесла того, что Люци узнал тогда. Поэтому лучшее решение - это отрубить все связи.
Сейчас же Люци снова и снова возвращался к тем временам, которые никогда не будут прежде. Да он и избегал этого. Бредить свою душу прошлым - для него пустая трата времени. Но недавно он узнал, что и Мими будет учитья в школе. Казалось, встреча неминуемая произойдет.
-Ты будешь наказана. Как минимум тебя лишат права находиться на Земле. - прозвучали слова Геральда. Люци возможно услышал всхлип. Не ужели она плачет? - его брови поползли вверх. Он был очень слаб перед женскими слезами. Это, видимо, единственная его ахиллесова пята. Тем более слезы девушки, к которой питал братские чувства. Люци отошел подальше, чтоб не столкнуться с Мими, которая должна выйти из двери. В его голове было принято ежесекундное решение. Это был эмоциональный порыв. И как только девушка вышла из класса, где остался один Геральд, Люцифер тут же вошел туда.
-Геральд, можно тебя? - демон был удивлен, что Люций находился тут. Он зал, если Люцифер обращается к нему, то не просто так. Иначе просто не могло быть.
-Я насчет Мими... Понимаю, что нарушила правило, но это нечестно было давать сложное задание для нее. Она не готова такое выполнить, слишком неискушенная у нее душа. - Он захотел заступиться за нее, ведь как-то должен сгладить то, что так с ней поступил. Геральда удивили его слова, но он сказал всего лишь, что подумает. Тогда Люцифер произнес уже более мягко:
-Давай я не буду ходить на задание. Я как-нибудь переживу. - сейчас он начал торговаться с учителем, последнее, конечно, задело очень.
-Лучше выйди, пока еще что-нибудь не наговорил, - лаконично и просто произнес Геральд. Люцифер хотел добавить еще что-то, но тот просто показал на дверь. Демон не захотел больше спорить с ним и просто вышел. Он надеялся, что слова его дойдут до него. По крайне мере так было справедливо.
Люцифер направился к себе в комнату. Он почувствовал, что устал. Если Геральд не изменит своего решения, то он попытается это сделать завтра.
I miss you, oh, so often What's been said is done
It's my only option. I'll kill anyone for you
Anyone, anywhere, anytimefor you
Эхо моих каблуков звонкой дробью отдается в гулких темных коридорах, когда я пересекаю их на предельной даже для меня скорости. Кажется, еще минута, и на кончиках моих крыльев вот-вот вспыхнет огонь, вызванный искрами невероятного раздражения, которое я излучаю. С решительностью, которая достойна лучшего применения, я спускаюсь в нужное мне крыло, и сворачиваю в очередной извилистый коридор, ведущий к комнате Люцифера. Я могла бы повторить эту дорогу с закрытыми глазами, когда угодно, настолько хорошо я ее помнила. Это бесило меня больше всего, и без того переполненная агрессией темная кровь в моих венах бежала еще быстрее. Я не была здесь несколько десятков лет или даже столетий, а все еще прекрасно помню, куда идти. Как же иронично. Мои обычно холодные серые глаза мечут молнии, кажется, я вот-вот расплавлю пол под собой взглядом. Любой самый бездарный непризнанный при виде меня с легкостью определил бы, насколько же я зла, разочарована, в каком недоумении нахожусь. В голове мелькают чертовы флэшбеки, картинки, которые я предпочла бы забыть раз и навсегда, вырезать их своей памяти, словно их там никогда не было. Но к сожалению, это невозможно. Ужас всего бессмертного существования заключается в том, что все твои ошибки и неприятные моменты будут с тобой вечность. Ты даже не можешь умереть и переродиться каким-нибудь цветком на клумбе без воспоминаний, чистым листом, который ничего не помнит о прошлом. Хотела бы я иметь такую сверхспособность ‒ забывать. Но увы, забвение было недоступно высшим существам.
Я беспрепятственно добираюсь до нужной мне двери, изредка провожаемая любопытными и удивленными взглядами. Действительно, я не появлялась у двери Люцифера несколько столетий, вот уж событие мирового масштаба. Неси шампанское, придурок, мысленно обращаюсь я к особенно бесстыдно глазевшему на меня незнакомому демону. Но я настолько зла, что мне наплевать на то, кто и что обо всем этом подумает. Мои мысли невольно возвращаются на пару минут назад, к тому моменту, когда я, прорыдав несколько бессонных ночей, стояла в кабинете Геральда, готовая понести свое наказание. Больше всего меня задевало то, что он было несправедливым и незаслуженным. Меня бесили порядки в этой идиотской школе. Я поступила сюда не так давно, и меня до сих пор поражала вся эта святость, консервативные устои и полное отсутствие свободы воли. Было ощущение, что из нас воспитывают каких-то рабов, годных только на то, чтобы исполнять чьи-то чужие приказания. Родители всегда говорили мне, что моя вспыльчивость и неумение держать язык за зубами когда-нибудь сослужат мне недобрую службу. Я только отмахивалась, но в итоге так всегда и получалось. Я просто не могла оставаться в стороне, если видела фальшь и наплевательское отношение. А дурацкие школьные задания на земле поначалу казались мне именно такими. Ну серьезно, неужели судьбы мира так глобально изменятся от того, что я буду убеждать какую-то шестнадцатилетнюю школьницу отомстить однокласснице, которая над ней издевалась? Или кто-то умрет, если вместо задания я отправлюсь в человеческий торговый центр, чтобы очаровать парочку продавцов мужского пола, и вернуться домой с ворохом новой одежды? В моей голове просто не укладывалась серьезность всех этих мероприятий, поэтому я отчаянно сопротивлялась, дерзила и часто поступала по-своему. На последнее задание я отправилась в ужасном настроении, и сделала все решительно наоборот ‒ вместо того, чтобы подтолкнуть потерявшего от безответной любви голову парня совершить самоубийство, хорошенько прочистила ему мозги разговорами о том, что любовь ‒ это миф, и она точно не стоит того, чтобы сводить счеты с жизнью. Да, я пожалела его. Да, я проявила чертово мягкосердие. Да, я не хотела, чтобы на моих руках была кровь человека, которого я даже не знала. Но порядки этой идиотской школы были таковыми, что вместо поощрения за то, что я не поддалась стадному чувству и подумала своей головой, я получила жесточайшее наказание. Целый месяц должна была торчать в этой дурацкой небесной тюрьме без права спускаться на землю. Кажется, когда Геральд объявлял мне это, я даже расплакалась от этого букета чувств, что обуревали меня ‒ целый эмоциональный клубок всего, от злости и раздражения до жалости к себе, которую я обычно не допускала и презирала. Через пару дней мне пришлось взять себя в руки и явиться к Геральду вновь, узнать что... мое наказание больше не действует, потому что кое-кто поручился за меня, и взял его на себя. Мои глаза распахнулись от удивления, и кажется, на мгновение даже дар речи пропал. ‒ Мое наказание... что? Кто? ‒ только и смогла выдавить из себя, продолжая пялиться на Геральда, как идиотка. Когда он, спустя долгие и томительные мгновения моих уговоров все-таки назвал имя, мне показалось, что я ослышалась. ‒ Геральд, если ты решил добить меня еще больше, то момент откровенно неподходящий, ‒ с плохо скрываемым раздражением проговорила я, нервно встряхивая крылья за спиной. Однако все это оказалось правдой. Чертовой правдой. Наш великий, несравненный, и, как оказалось, невероятно благородный принц Ада, после пары сотен лет полного игнорирования моего существования, неожиданно решил сделать щедрый жест, взяв мое наказание на себя. От шока я даже не попрощалась с Геральдом и вообще ничего ему не сказала, просто пулей вылетела из кабинета, точно зная, куда направлюсь.
Нашей молчаливой холодной войне с Люцифером приходил оглушительный и бесповоротный конец. Если он думал, что я молча проглочу эту выходку, как проглотила его исчезновение из моей жизни без малейших объяснений, то он глубоко ошибался. Я больше не та малышка Мими, что смотрела на него с открытым ртом, и искренне считала лучшим мужчиной во вселенной. Увы и ах, те времена давным-давно прошли. Я честно игнорировала его присутствие все то недолгое время, что мы учились вместе, но сейчас мне нужны были ответы. И были нужны немедленно.
Я с силой стучу в его запертую дверь несколько раз, пока он, наконец, не открывает. Влетаю внутрь его комнаты без приглашения, успевая быстро оценить обстановку ‒ слава Шепфе, он одет и находится в одиночестве. А то слухи, знаете ли, ходили разные... Какое-то время я просто молча смотрю в его изменившееся с годами лицо, в его глаза, которые остались прежними. Мои собственные, обычно прохладные серые глаза на этот раз мечут молнии, и я простреливаю Люцифера тяжелым, грозовым взглядом. Молчание между нами затягивается, и я, наконец, начинаю говорить потрескивающим от еле сдерживаемой злости голосом.
‒ Может объяснишь мне, что ты устроил? ‒ скрещиваю руки на груди, защищаясь от его испытывающего взгляда, и смело делаю несколько шагов ему навстречу, ‒ Что за цирк, Люци? За пару сотен лет, что мы не общались, у тебя начались проблемы с памятью, и ты забыл, что благородство никогда не было твоей сильной стороной? ‒ это очевидная неправда, ведь по отношению ко мне он всегда был именно таким, но мне ужасно хочется сделать ему больно. Низменное и какое-то детское желание. Впрочем, уж я-то точно никогда не была образцом светлого разума и добродетели. Он должен это помнить. ‒ Разве я просила тебя лезть в мою жизнь?! ‒ добавляю уже тише, тем же прохладным тоном, в котором так явственно звучит металл.
∞Вот он наконец-то здесь один, в своей комнате. Как бы это не звучало, но ему нравилось одиночество. Люциферу слегка надоела эта суматоха в школе, от учеников и учителей он уставал. Люци думал, что порой они занимаются простой глупостью, пытаясь людей выводить на те или иные чувства. Вот и сегодня ему посчастливилось пройти скучный квест на земле. Люци присел на кресло, которое стояло прямо напротив стеллажа с книгами. Он очень любил читать и компанию «живых» с лёгкостью променял бы на все шедевры мира. Казалось, что демон только не читал: начиная с классики и заканчивая современными произведениями. И все же, он больше любил старинные книги, где можно было углубиться прямо в сюжет, почувствовать персонажей, испытать с ними то, что никогда не было и не будет с ним. Это своеобразная романтика для него, с которой он не мог не считаться. Именно в книге ему раскрывались чувства и герои. Порой думал, что испытывает их страдание, сожаление, отчаяние, верность, преданность и любовь. Но как только книга ложилась обратно на полку, этот водоворот чувствительности Люцифера заканчивалась. Одно дело в книге, другое дело в реальности. Возможно, он ощущал все в книге так ярко, так как не мог испытать все это в жизни. Ему чего-то не доставало, какой-то кусок пазла его внутреннего «я» был давно утерян. Возможно, с самого рождения, когда он был рожден от Лилит и был первым сыном Сатаны. Иначе быть не должно, если ангелов можно свергнуть, окунуть в пучину отчаяния, тьмы и мрака, то демон не может приобрести нимб над головой. Они и так уже рождены тут и тут их дом.
Послушался какой-то шум в коридоре. Люци встал с кресла и посмотрел на дверь. Стук, и не дождавшись ответа в его комнату врывается Мими. Из всего ее нутро исходила злоба. Демон был поражен такому горячему столкновения, ведь Мими была такая кроткая, осторожна... Сейчас же готова была убить, наверное, любого, кто ей попадется на пути. Она начала говорить, быстро пробегая взглядом его комнату. Да, тут ничего не поменялось, - проскользнула мысль. Ее голос одновременно и мягок, и жесткий. Люци молча прошел до двери и закрыл за собой. Посторонние уши и глаза ему не нужны. Хотя, наверное, и так всех поразило такое поведение дьяволицы.
-Для начала здравствуй, - Люци произнес это достаточно холодно. За все время нахождения в школе, это первые слова в ее сторону. Обычно он удосуживался только взгляда, холодного и отстраненного. Он повернулся к девушке. Люци и рад был такой встречи, но с другой стороны она напоминала ему о днях столетней давности, воспоминания которые он изгонял каждый раз. И вот надо открыть дверь и просто выгнать ее отсюда, но он останавливал себя. Итак, было сделано слишком много...
- Мне просто стало тебя жаль, - равнодушно смотрел на девушку. Он хотел, чтоб она сама ушла и перестала требовать с него объяснений. С другой стороны хотелось обнять и сказать, как же он скучает по тем беззаботным дням, ночам... Они же круглые сутки проводили время в своей «компании». Но сначала много кто ушел из их дружной семьи. У кого-то родители не разделяли вот этого дружеского жеста между демонами, а кто-то просто хотел отойти от былых утех. Сейчас все в основном сами по себе. Он слышал, что даже Мими ни с кем не прижилась в комнате, и сейчас она там тоже одна. Все они, демоны, одиноки внутри. Если смотреть даже на родителей, разве эта семья? Каждый хотел нажиться возле Сатаны, а вот Лилит повезло, даже слишком. Просто всю его жизнь они делали видимость идеальной дьявольской семьи.
Люци и Мими росли вместе, дружба захватила их и того глядишь кто-то влюбиться друг в друга. Возможно, Люцифер бы и испытал данные чувства и верил в любовь, но все пошло наперекосяк в тот вечер, когда Сатана вызвал к себе. По его коже пробрались мурашки, как будто это происходит с ним сейчас. Он никогда так не переживал: так остро, как в тот вечер. Его взгляд, взгляд огненный, который сжигали изнутри, а потом кулак. Люци пронзила боль. Сразу же все понял, ведь несколько дней назад он и Мими тайком спустились на Землю и провели прекрасный день. Тот день, когда за ними никто не наблюдал, все были заняты другими делами. И он вспомнил тот неловкий поцелуй. Пожалуй, единственный искренний за его жизнь. И то смущение, которое пришло после. Это было незабываемо. Но отец узнал о выходке своего сына. Узнал все. Он сказал имя, кто ему это и рассказал...Мими. Еще долгое время в его голове звучал голос отца и ее имя. Она, видимо, решило услужить Сатане. Люцифер знал, что на этом закончится все. Но внутри него была мысль, что это все неправда, что это все жесткий урок отца, который понимал, насколько крепкой могла быть дружба между демонами. Он не стал выяснять тогда отношения с девушкой, даже не обмолвился ни словом. Просто проходил день, два, неделя, месяц и года, оборвал все связи и больше не хотел возвращаться. Но и сама Мими не искала причину такого поведения. Люци сразу же поставил ей приговор и сделал крест - виновна.
И вот вспоминая, его одолел гнев и отвращение, прежде всего, к самому себе, что мог так облажаться. Ладони сжалось в кулаки, а взгляд сосредоточен на Мими.
-Уходи, если не хочешь создать себе проблем, - сказал грубо и отошел от девушки, давая понять, что разговор исчерпан.
А вдруг твой отец солгал? - внезапно промелькнула мысль, которую столетия отгонял от себя. В тот раз бушевали в нем эмоции, но через какое-то время он начал обдумывать абсурдность ситуации, но ворошить прошлое было не в его планах, поэтому просто замял инцидент с Мими, вычеркнул ее из жизни.
I miss you, oh, so often What's been said is done
It's my only option. I'll kill anyone for you
Anyone, anywhere, anytimefor you
Наслаждаюсь его обескураженным видом, легким огоньком удивления и одновременно заинтересованности после моего внезапного появления, который мелькает в его глазах. Понимаю, непривычно, когда малышка, к которой ты так привык, вдруг показывает свои коготки. Я упрямо поднимаю подбородок вверх, всем своим видом показывания, что меня ничто не сдвинет с места, даже если на наши головы вдруг обрушится потолок. Иногда я обладала неиссякаемыми запасами терпения, особенно если речь шла о настолько близком мне создании, как Люцифер. Я действительно умела затаиться, выждать момент, чтобы получить желаемое, но рано или поздно происходил какой-то щелчок, который совершал выстрел у меня в голове. Игра в молчанку закончилась, как и мое хваленое терпение. Хватит, мне до чертей это все надоело. Этот разговор был также неизбежен, как сотворение ада или рая. Рано или поздно это должно было произойти. Сколько еще мы собирались переходить на другую сторону коридора, едва завидев друг друга? А в скором времени нас вообще могут поставить в пару на одном из заданий, и что тогда? Будем общаться жестами или писать друг другу записки?! Но все это было полной глупостью и ерундой по сравнению с одним-единственным вопросом, который я задавала себе настолько часто, что уже почти просверлила им дырку у себя в голове. Что, черт возьми, тогда произошло? Что я умудрилась сказать или сделать такого, чтобы он разом, в один момент, выкинул меня из своей жизни, как ненужный мусор? Я сходила с ума, пока искала тысячи причин своих несовершенств. Пока думала, что дело во мне. Пока твердила себе, что я настолько ужасна, что даже не заслуживаю того, чтобы со мной просто поговорили. Еще больше ситуацию осложняла моя чертова гордость, которая наверняка родилась раньше меня. Внутри все горело от злости, обиды и несправедливости, мне было так больно от того, что произошло, что я даже не допускала мысли о том, чтобы просто взять и попытаться все выяснить. Люцифер не потрудился, так почему должна была я? Я понимала, что он думает про меня точно также; понимала, что наше поведение все больше и больше отдаляет нас друг от друга, пока не отнесет на то расстояние, на котором мы уже не сможем друг до друга дотянуться, как бы сильно не старались. Так и произошло; дни сменялись годами, пока мы оба просто молча стояли и смотрели на то, как становимся не более чем незнакомцами друг для друга. Я знала, что правда рано или поздно всплывет наружу, ведь так происходило всегда. Просто говорила себе, что сейчас этот момент еще не настал. Мне было до ужаса страшно узнать, что произошло на самом деле, гораздо проще было тихо ненавидеть Люцифера в своей голове, ощущая себя несчастной брошенной жертвой. И только теперь, когда у меня наконец появился дурацкий повод в виде дурацкого наказания, я ухватилась за него обеими руками. Я медленно качаю головой, глядя в лицо Люцифера с откровенным вызовом, и усаживаюсь прямо на его письменный стол, без всякого приглашения. Небрежно отодвигаю в сторону учебники, закидывая ногу на ногу.
‒ Я не сдвинусь с этого места ни на дюйм, пока не получу ответы. И что ты сделаешь? Свяжешь меня? Выкинешь отсюда силой? ‒ поднимаю одну бровь, смело глядя в его лицо; чувствую, как он понемногу начинает закипать. Его энергетика настолько привычная и знакомая мне, что иногда ощущается, как моя собственная. Она медленно смешивается с моей кровеносной системой, и я слегка ерзаю на своем месте от полузабытого ощущения. Его слова о жалости ко мне вызывают у меня лишь очередную веселую ухмылку. Хорошая попытка. Я почти в нее поверила.
‒ То есть когда ты игнорировал меня сто тысяч лет, то не жалел меня, а теперь вдруг в один прекрасный день это чувство проснулось? ‒ смотрю на него с откровенно насмешливыми искорками в глазах, наверное, впервые в жизни так смело и так открыто. Малышка Мими наконец выросла. Иногда она бывает слишком уж чувствительной или нерешительной, но сегодня точно не тот самый день. Сегодня я как никогда уверена в себе и в своем многовековом желании наконец узнать правду. Скрещиваю руки на груди, прикасаясь к лицу демона своим прохладным грозовым взглядом. Если понадобится, я буду ходить следом до тех пор, пока у него не лопнет терпение и он просто не придушит меня или не заколет каким-нибудь старинным ножом из собственной коллекции. И то это не гарантирует того, что я не стану являться к нему с того света в нервных кошмарах. Усмехаюсь своим дурацким мыслям, а потом нетерпеливо, но мягко произношу:
‒ Брось, Люцифер. Я знаю всех твоих демонов по именам. Я знакома с ними лично, ‒ улыбаюсь краешком губ, но улыбка выходит немного грустной. В конце концов, мы не виделись так давно. Вполне возможно, что он превратился в другого человека, убив в себе все то, что я когда-то так сильно в нем любила.
‒ Ты знал, что я рано или поздно приду за ответами. Считай, что этот день настал. Объясни мне, что происходит, не заставляй читать самой в твоих глазах, ‒ это было откровенным блефом, и мы оба это знали. Я никогда не была сильнее него, и никто не был; прочитать что-то в глазах Люцифера я могла бы только если бы он сам мне это позволил; но, кажется, этого никогда не случится. Уж точно не в этой жизни, где мы остаемся так ужасно далеки друг от друга.
∞Мими же, наоборот, требовала продолжения всего этого "банкета". Она демонстративно села на стол, закинула ногу на ногу и всем своим видом дала понять, что не уйдет. Вот это неожиданная упертость все больше и больше выводила Люцифера из себя. Вот почему нельзя взять и принять как должное? - спросил себя демон, все также не поднимая взгляд на девушку. Он чувствовал, что в данной ситуации есть два выхода - либо прям тут ее убить, либо рассказать все. Но готов ли он сам на такой шаг? Ведь объяснения, прошлое могли сейчас сыграть с ним злую шутку. Люцифер не любил, когда решения, сделанные много лет назад, требуют пересмотр сейчас. Все, что стало - его проблемы, его понимания ситуации, его мысли, его чувства. Во все это сейчас хотела вторгнуться Мими, так нагло. Ему хотелось просто взять и раздавить ее, как мелкую букашку, как надоедливую вошь... Но руки только сжались в кулаки, а вены вздулись. Он, демон, не мог так поступить, ведь она, хоть и в прошлом, для него много значила. Она была дня него другом, его напарником. Во всем поддерживала, и порой находила в столь юном возраст для демона решения, на которые не додумался он.
-Мими, чтоб тебя... -Люцифер резко и быстро оказался рядом с девушкой. Его ладони облокотились на край стола, и огненный взгляд красных глаз прямо уставился на нее. Он чувствовал ее дыхание, немного прерывистое, но в целом ее дух был спокоен, по крайне мере, делала вид. Что-то важное ускользало от его взгляда. А это ее «непорочность» выходила на первый план.
-Ты думаешь, что можешь вот так спокойно заявляться ко мне в комнату и требовать объяснений? - это будет сложное противостояние двух демонов, которые могут и будут стоять на своем. Внутри него все жгло, он еле сдерживал свою злость от переполненных эмоций. Если б они были одинаковыми... а тут был целый микс чувствительности, которая готова выпрыгнуть наружу и обрушиться пополной на Мими. Он этого не хотел. Она хотела влезть к нему прямо в душу, доступ к которой закрыт для всех.
-Откуда такая уверенность, что можешь этого требовать? - чуть более мягко произнес Люцифер, но все еще сверлил ее взглядом, в котором блуждали огоньки непонятного происхождения. Да с чего бы все ей понимать? Она сама предала дружбу, преданность... - и его снова накрыло ощущения и воспоминания тех дней, когда узнал об ее корыстной цели, о ее поступке. Он же доверял ей, считал своей маленькой девочкой, которую требовалось защищать и оберегать от остальных. Люци был чутким, и даже ранимым демоном. Раньше он все воспринимал довольно остро и экспрессивно. Сейчас же совсем не такой. Мими должна была знать, каким он стал грубым и невыносимым.
-Демонов, которых ты так хорошо знала, умерли уже давно и тот Люцифер тоже умер в тот момент, когда ощутил на себе предательство, как мне казалось, друга... - при этих словах он ударил кулаком стол с такой силой, что по нему пошли трещины. Они напомнили ему о том, что вот так просто разрушилась их дружба. Тогда она просто рассказала все его отцу, и сейчас просто зашла и, как ни в чем не бывало, требовала разъяснений, хоть по праву требовать должен быть Люцифер. Но его характер ему этого не позволил. Его взгляд снова упал на Мими, и тут он выплеснул из себя всю ту злость, которая таилась на нее за все эти тысячелетия:
- Ты не можешь мне задавать вопросы, - его голос стал ледяным, холодным. - Отец узнал, что мы провели тот день на земле, но больше всего огорчило то, что узнал о поцелуи. Его это порядка взбесило больше. Ты понимаешь, что из-за тебя на меня обрушился поток брани и кулаков? Ты хотела услужить ему? Вот и перечеркнуло все то, что было между нами. Больше всего меня ранило то, что предателем была ты. А его нахальная улыбка, произносящее твое имя, до сих пор стоит перед моими глазами,- Люцифер отвернулся и отошел. Он больше не мог смотреть в глаза предателя, которые казались невинными, слишком уж невинными. Ее нахальство словно дало пощечину ему. Это он, видимо, страдал больше, чем она. Если б Сатана был не прав, Мими бы выяснила все раньше, но не сейчас. Сейчас она захотела еще больше поиздеваться над ним, ощутить триумф победы? Увы, с отцом у нее вся ее игра не вышла, теперь она хотела попробовать повернуть все в свою сторону и заняться уже его сыном? Нет, этот номер не пройдет.
-Ты получила ответы на вопросы, теперь можешь уйти, - произнес Люцифер словно в тумане. Он думал, что очень слаб, слаб духом перед Мими. Даже за столько лет он не переборол слабость к ней. Его сдерживало только расстояние от нее, избегания даже мимолетных встреч. Поэтому он не мог просто так пройти мимо того кабинета. Люци хотел, чтоб она узнала, хоть и не настолько яростнее чем он, что такое действовать за его спиной...
I miss you, oh, so often What's been said is done
It's my only option. I'll kill anyone for you
Anyone, anywhere, anytimefor you
Самое сложное для меня сейчас ‒ выдержать все это до конца. Не поддаться всепоглощающему желанию снова малодушно исчезнуть из его жизни, ведь у нас так здорово получалось делать вид все это время, что мы незнакомы друг с другом, и что на месте нашего общего прошлого осталась не более, чем пустота. Моя хваленая внешняя уверенность в себе, которую я обычно с удовольствием демонстрировала всем и каждому, сейчас так отчаянно тает, оставляя после себя лишь холодную черную дыру. С чего я вообще взяла, что он будет со мной разговаривать? Что будет объясняться передо мной? Просто потому, что когда-то давно нас связывали определенные отношения? Это время давным-давно прошло, и у нас не получится отмотать все назад, мы ведь не в дурацкой романтической мелодраме, это жизнь. Наверняка у него были дела поважнее, чем просто сидеть и ждать, когда же у меня наконец появится настроение прийти и поинтересоваться, что же все-таки между нами тогда случилось. С другой стороны, он ведь сам дал мне повод, когда так неожиданно подумал, будто имеет право решать, что мне делать. Если это была дурацкая проверка моей реакции, окей, пусть я ее не прошла, если заявилась сюда, как последняя идиотка. Повелась на первое же упоминание себя из его уст. Да и на хер это все, с плохо сдерживаемой злостью думаю, уже планируя слезать со злополучного стола, чтобы убраться из его комнаты подальше. Он прав, все это ужасно глупо, и я определенно не должна здесь находиться. Нам все равно уже ничего не исправить, так?.. Однако злость Люцифера, которую я ощущаю почти физически, обдает кожу на моем лице арктическим холодом, заставляя застыть на месте. Волны страха, которые я сдерживала с таким трудом, понемногу накрывают меня, заставляя чувствовать онемение и слабость во всем теле. Я не могу пошевелиться, когда он оказывается прямо напротив меня, и так внимательно смотрит в мои глаза, словно собирается прочитать там все ответы. Его вопрос несколько застает меня врасплох, и я собираю последние остатки смелости, прежде чем гордо поднять подбородок, и выдержать его раскаленный взгляд. Я совсем не чувствую той уверенности, о которой говорит демон, но ему необязательно об этом знать.
‒ Ты задаешь слишком много вопросов. Но сейчас не моя очередь отвечать, ‒ поднимаю одну бровь, упрямо сжимая челюсти, за что тут же расплачиваюсь получением удара, который Люцифер наносит несчастному столу. Я вздрагиваю всем телом от неожиданности и грохота, с большим трудом удерживаясь от того, чтобы не зажмуриться, и продолжить смотреть в тлеющие огоньки его зрачков. Его злость окутывает меня вибрирующими волнами в пространстве, заставляя подрагивать от нервозности. ‒ Ты пугаешь меня, Люцифер, ‒ говорю онемевшими губами по возможности спокойно, хотя мое сердце бьется с какой-то нечеловеческой скоростью. Я ощущаю прилив страха, адреналина, чувства опасности ‒ все сразу и ничего одновременно. Мне хочется просто слезть со стола и исчезнуть отсюда, оставив выяснения отношений кому-нибудь другому. Возможно, я и правда переоценила свои возможности, когда решила, будто готова к этому разговору. Иногда прошлому лучше оставаться в прошлом; жаль, что я никогда не могла этого понять. Взгляд Люцифера сверлит меня до самых ребер, и это до крайности неприятное, опустошающее чувство. Я поеживаюсь под ним, неосознанно подаваясь назад, подальше от его лица, а когда он наконец начинает говорить, то мне кажется, будто я ослышалась. Свожу четко очерченные брови, пытаясь понять, что он вообще несет, о чем говорит. Предательство друга? Предательство? Я смотрю на него с искренним непониманием, пока в моей голове происходит ядерный взрыв из целого спектра сплетенных эмоций. Хочется нервно пошутить, что он с кем-то перепутал меня, но слова сами собой застревают в горле.
‒ О чем ты вообще говоришь? ‒ кое-как выдавливаю из себя, впиваясь в его лицо взглядом, полным недоверия. Если он захотел сочинить эту историю, чтобы просто избавиться от меня, то идея была откровенно дурацкая. Он не мог так поступить со мной.
От немедленного ухода меня останавливает лишь ощущение энергетики Люцифера, которую я не могла перепутать ни с чем другим. Он балансировал на грани холодной ярости и ненависти ко мне, и явно свято верил в то, что говорит. Я пытаюсь сложить два и два, а когда осознание наконец приходит, в груди разливается свинцовая, болезненная тяжесть от его слов. Я просто не могу поверить. Нет, я не верю ему, это ни что иное, как кошмарный сон. Какое-то время я сижу в оцепенении, оглушенная его грубой речью, пока мое сердце колотится все сильнее, а ладони начинают дрожать от обиды и несправедливости. Только когда в моих глазах появляются первые обжигающие слезы, я наконец нахожу в себе силы встать на ноги, и сделать несколько шагов навстречу к нему. ‒ Я не делала этого, Люцифер, ‒ мой голос, поначалу потрескивающий от напряжения, постепенно повышается, ‒ Я бы никогда в жизни не предала тебя. Я всегда была на твоей стороне, черт тебя возьми! ‒ срываюсь на крик, яростно вытирая все набегающие слезы с лица, ‒ Разве не я была здесь, рядом с тобой, каждый раз, что бы ни происходило, даже когда ты срывался на меня, был в хреновом настроении или не хотел никого видеть?! ‒ качаю головой, не в силах поверить в то, что он так легко отказался от меня из-за лжи. ‒ И после всего этого ты так легко поверил в слова своего отца, даже не поговорив со мной? Не спросив меня?! ‒ я неверяще качаю головой, пока мои крылья дрожат от всех переживаемых эмоций. Я делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться, обхватывая себя руками. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя настолько обманутой и одновременно одинокой, как в этот момент. Когда мое дыхание, наконец, восстанавливается, я нахожу в себе силы подойти к Люциферу, и осторожно взять его за подбородок, заставляя смотреть в мои блестящие от слез глаза. Если не было другого способа, оставался только один. Единственный. ‒ Посмотри сам, ‒ тихо, но очень твердо говорю, не сводя с него разбитого и печального взгляда, ‒ Посмотри. Мне нечего от тебя скрывать, ‒ слегка пожимаю плечами, сглатывая вновь подкатывающие к горлу слезы.
∞Демон был крайне зол. У него внутри все бушевало с новой силой, как будто это было вчера. Но прошло много веков, а раны, которые были нанесены, не затянулись. Все эти года, казалось, скрывал от себя всю правду, которая обрушилась на него со слов отца. Он ее подавлял, и вот казалось, нашел равновесие, как Мими решила снова его нарушить. Люци этого ненавидел, у него было желания все разнести к чертовой матери и спрыгнуть с обрыва скалы, чтоб выплеснуть весь спектр эмоций, нахлынувший на него. И вот, еще чуток и уйдет, но она осталась и подошла к нему. Мими проронила слезу, от которых демону стало еще больше не по себе. Слезы демона стоит многое, намного больше, чем его слова. Мими, казалось, не уяснила его слов и претензий, но поняла, что ее подставили. Действительно, они были лучшими друзьями, шли плечо к плечу, а о его мимолетных вспышках и проявления чувств знала только она. Только Мими могла охарактеризовать Люцифера иначе, чем другие демоны.
Но все разрушила она, или все же...- мысль Люци прервал такой нежный добродушный заплаканный взгляд девушки. Он догадался, что она хотела от него. Мими же знала, что мог это сделать. Обычно демоны стараются избегать пробежку по воспоминаниям, но сейчас не тот случай. Люци хотел не проверять ее, но так же беспрекословно верил своему отцу. Все же желания раз и навсегда разобраться с этой ситуации повлияли на его решение. Демон нежно обхватил руками голову Мими и взглянул ей прямо в глаза. Он окунулся в вихрь воспоминаний, как будто картинка за картинкой перелистывал все те столетия... И вот он нашел нужный фрагмент воспоминаний, который был таким далеким. Поцелуй, ей было спокойно... И вот следующая картинка, ее захлестнула злоба и непонимание о происходящем. Демон не мог найти то, что так искал... Она не приходила к его отцу, он с ней даже не разговаривал. И тут Люцифер резко вышел с этого океана прожитых дней. Ему словно дали пощечину, его голова отвернулась от взгляда Мими, которая была невиновна. Новая разрушительная сила поднималась внутри него. Сейчас он стал на грани срыва. Он зол уже на себя, а в первую очередь на отца. Конечно, это же он не хотел, чтоб Люци к кому-то привязывался и вот подловил хороший момент. Сатана прекрасно знал своего сына, поэтому ему требовалось всего лишь рассказать, а все остальное сделает сам Люцифер. Он снова сыграл в игру с отцом, который все предугадал и знал. Кулаки его сжались, он готов был пойти на убийство, но демон слишком слаб, чтоб выступить против отца, который и так играл его жизнью.
-Черт, - это слово перешло на крик и тут же по стене разветвляются трещины от удара кулаком. Он не убирает руку, по которой уже стекала медленно кровь. Его дыхание было тяжелым, его мыслях на данный момент проводились в порядок. Теперь все стало на свои места, но не станет как прежде. Слишком много лет прошло с тех пор, и они изменились. Даст ли Мими Люци еще один шанс исправить оплошность, в которой стали жертвами в руках Сатаны? Простит ли его Мими за его поступок, которому нет оправдания? Нужно было еще тогда все узнать, но смог бы ей поверит на слово, ведь тогда такая сила была неподвластна им? Все барьеры рушились, стены предвзятости больше нет. Наступил момент больших недоразумений, которые требовалось убрать с дороги.
Люцифер потерял счет времени, но вспомнил, что не один. Он повернулся к Мими. На этот раз его лицо стало более мягким, но сдерживать в себе спектр эмоций было очень трудно. Демон ощущал стыд и беспомощность. Он сделает сейчас то, что никогда не делал и что было выше его сил, но виноват перед Мими.
- Простишь ли ты меня? - демон спустился на колени, зная как жалостно выглядит сейчас. До такой степени, что ему стало самому тошно и противно. Если бы в данный момент к ним сейчас зашли, то увидели впервой и последний раз в своей жизни Люцифера на коленях. Это было нечто, но необходимым. И он знал, что Мими никогда не расскажет о таком жесте Люци. Она хоть и демон, но всегда ценила дружбу и привязанность в отличие от него самого, который просто ослеп от эмоций, который верил больше отцу. Это унижение он никогда не простит ему, не простит себе свою же слабость, свою «марионетскую» жизнь в руках Сатаны. Возможно, когда - нибудь все это сыграет ему на руку, возможно когда-то отец пожалеет о том, что воспитал такого сильного сына, но не будет рад. Когда-то Люци перешагнет черту, которая до сих пор его сдерживала. Но не сейчас, сейчас он слишком слаб, слишком.
Люцифер смотрел в глаза Мими, полных слез и отчаяния. Он ждал своего приговора, примет его без всяких «но» и «если». Если посчитает нужным, пусть сейчас уходит, оставив его снова в полном одиночестве и пустоте. Это запомнит на всю жизнь, хотя отец и так преподнёс ему жесткий урок.
I miss you, oh, so often What's been said is done
It's my only option. I'll kill anyone for you
Anyone, anywhere, anytimefor you
С какой-то странной отстраненностью отмечаю, что мне по-прежнему также легко довериться ему, как и раньше. Я была так свято уверена, что за эти годы накопила столько зла в своей душе, что действительно убедила себя в том, что теперь он не имеет для меня ровным счетом никакого значения. Что наше общее прошлое случилось так давно, словно его и вовсе никогда не существовало. Что мы оба полностью изменились за это время, что я лишилась всей своей детской наивности и непосредственности, а он оброс еще большим панцирем из холода и равнодушия. Наверное, так все и было, вот только я совсем не ожидала от самой себя такой готовности доказать ему свою невиновность. Почему мне не все равно? Почему я просто не встала и не ушла отсюда, пока у меня была такая возможность, пока он предлагал мне сделать это по собственной воле? Пока я снова не увязла слишком сильно, как было все годы нашего с ним знакомства. Я получаю ответ на этот вопрос практически сразу же, когда Люцифер осторожно обхватывает мое лицо руками, а я инстинктивно дергаюсь, пытаясь оказаться подальше от него. Мы все просто ненавидим этот способ получения информации, он слишком болезненный, слишком личный, слишком выворачивающий тебя изнутри. Но я просто делаю это. Просто заставляю себя успокоиться, дышать глубже, сморгнуть сердитые соленые слезы, и позволить ему посмотреть. Позволить увидеть все то, что я так тщательно скрывала даже от самой себя. Потому, что, кажется, я все еще безгранично доверяю ему; пусть даже потом еще миллионы раз поплачусь за это.
Картинки сменяются в моей голове одна за другой, а демон читает мои воспоминания также легко и небрежно, словно пролистывает крайне интересную книгу. Одна сотня лет сменяется другой, а в моей голове все также нет ни следа от его лица. Я избегала его настолько, что старалась даже не смотреть в его сторону, гордо делая вид, что мне совершенно_все_равно на то, как он поступил со мной. Я вздрагиваю всем телом, усилием воли заставляя себя не отстраняться, когда он наконец добирается до нужного нам обоим фрагмента. По моим обнаженным рукам бегут мурашки, а голова слегка кружится, в груди словно заканчивается воздух; настолько я не хочу вспоминать это. Но мне приходится, и я снова вижу нас двоих, на несколько сотен лет моложе и в пару десятков раз наивнее. Мое плечо снова болит, как тогда, когда я зацепилась кончиками волос за какую-то ветку, и "элегантно" ударилась об ствол дерева, пока Люцифер не обернулся на шум, и весьма искренне посмеялся надо мной. Люци, я не успеваю за тобой, мои слова звучат в ушах так отдаленно, словно я смотрю старое кино, ведь мои крылья гораздо меньше твоих! Он улыбается, аккуратно помогая мне освободиться, и я слишком хорошо помню и знаю, что будет после. Слишком много бессонных ночей после одного-единственного поцелуя, слишком много вопросов к себе и к нему, но так мало ответов. Я задыхаюсь от подступившего к горлу комка из нервов и слез, когда его руки, наконец, отпускают мое лицо, и устало касаюсь лба рукой, словно надеясь навсегда стереть из памяти это воспоминание. Словно это когда-то будет возможно для нас обоих.
На какое-то короткое время я даже забываю, где и с кем нахожусь; просто безучастно смотрю на то, как демон разрушает пространство вокруг нас, точно также, как я рушила все внутри себя, пытаясь отыскать в этих руинах толику понимания и успокоения. Я знаю, как сильно он злится, эта энергетика циркулирует по воздуху вокруг нас обоих, и каждую его эмоцию я ощущаю, как свою. Сожаление насчет того, что все вышло именно так. Холодная ярость из-за того, что мы позволили обмануть себя, и обманули друг друга. Всепоглощающее чувство вины и желание исправить все прямо сейчас, по щелчку пальцев; если бы только это было возможно. Мне кажется, что я вот-вот упаду, если не ухвачусь за что-нибудь, но заставляю себя не терять по возможности холодной головы и здравого рассудка. Как бы тяжело это не было. Мои прохладные глаза встречаются с пылающим алым взглядом Люцифера, когда он оборачивается ко мне, и я просто молча качаю головой, стараясь не разрыдаться опять. ‒ Ничего не говори, ‒ поднимаю одну ладонь, упрямо сжимая челюсти, ‒ я не хочу слушать, хватит. ‒ внутри меня и так ничего не осталось, разве он этого не видит?.. От следующего жеста демона мои глаза расширяются, и я неверящим, стеклянным взглядом медленно наблюдаю за тем, как он опускается передо мной на колени. От шока из моего рта не вырывается ни одного членораздельного звука, и я просто молча смотрю на него в каком-то странном оцепенении, качая головой. Тело реагирует быстрее разума; как во сне, я протягиваю ему свою тонкую прозрачную ладонь, переплетая свои пальцы с его. ‒ Да, ‒ аккуратно сжимаю его руку, не веря в то, что он рассчитывал на какой-то другой ответ. ‒ Да, конечно. Как и всегда.
Я улыбаюсь ему сквозь вновь выступившие слезы, и мягко тяну на себя, помогая подняться на ноги. Пару мгновений мы просто молча смотрим друг на друга, и я первая не выдерживаю напряжения, выдыхая, ‒ К черту, иди сюда. ‒ обвиваю его ладонями, прижимаясь виском к груди, и медленно вдыхаю и выдыхаю все скопившееся напряжение, ощущая, как гулко и быстро стучит его сердце. Я не могу пошевелиться и сказать что-либо; все слова кажутся странными, лишними и ненужными. Замираю в мгновении, прикрывая глаза, просто позволяя ему держать меня в руках, позволяя моим ладоням осторожно гладить его по спине, вдыхая и выдыхая раскаленный воздух из легких. В реальность меня возвращает знакомый металлический привкус крови на губах, и я немного отстраняюсь, только сейчас вспоминая об окровавленной руке Люцифера. ‒ Давай я помогу тебе, ‒ если отпустишь, думаю про себя, осторожно освобождаясь из кольца его ладоней. ‒ Я сейчас.
Так уверенно, словно последний раз делала это вчера, прокладываю пункт в его ванную комнату, машинальным движением отсчитываю третью дверь шкафчика справа, и открываю его, потянув ручку на себя. Аптечка стоит здесь. На том же самом чертовом месте, где я всегда оставляла ее, когда заканчивала обрабатывать лицо демона после очередной веселой встречи с отцом. Я прикусываю губу; почему-то именно эта чертова аптечка становится последней каплей, которая заставляет комок из слез вновь подкатиться к горлу. Я прихватываю ее с полки, со злостью хлопая ни в чем не повинной дверцей, и возвращаюсь к Люциферу, который сидит на самом краешке своей кровати. Не говоря ни слова, беру его ладонь в свою, и начинаю осторожно обрабатывать, стирая с кожи капли крови.
‒ Я виновата не меньше тебя, ‒ наконец, говорю, не поднимая на него глаз, ‒ я могла бы прийти к тебе раньше, чтобы все прояснить. Но ты ведь меня знаешь, ‒ горькая усмешка заставляет уголки моих губ дернуться вверх, ‒ Я слишком гордая. Слишком эгоистичная, зацикленная на своих переживаниях. Я не смогла переступить через свои обиды. И мне правда очень жаль, ‒ выдыхаю последние слова, наконец, поднимая прозрачный серый взгляд к его лицу. Мои руки замирают над его ладонями, и я качаю головой, находя в успокаивающей тишине между нами какое-то освобождение. Наконец, я говорю: ‒ Я потратила столько времени на то, чтобы найти в себе ту чертову причину, по которой ты отдалился от меня. Если бы я только знала, что ее никогда не существовало. ‒ моя улыбка слишком грустная, а сердце не может выдержать его взгляд; я лишь мягко пожимаю плечами, и вновь беру его ладонь в свою, чтобы закончить начатое.
∞Люцифер на неосознанном уровне встал на колени. Все дело было в его агонии и волнении. Агония, которая пожирала его изнутри от безысходности. В его голове не укладывались все мысли, летящие одна за другой. Кажется, уловил одну, а нет, она ускользнула снова. Сколько хочется сказать, понять, обсудить, а что-то внутри всколыхнуло его. Он виноват в первую очередь. Если б сразу же все проверил, то могло быть все иначе. Но что теперь можно с этим поделать? Правильно, ничего. Нужно только разобраться не только в сложившиеся ситуации, но и в своих мыслях и чувствах. Воспоминания Мими, которые недавно пронеслись перед его глазами, нахлынули на него с новой силой. Он не мог ничего поделать с собой, эмоции зашкаливали до предела. И если б был способ измерить, то прибор бы точно сломался от напряжения. Демон чувствовал боль и отчаяние. Ему не нравилось испытывать эти чувства, не нравилось показывать их, но где-то сидело своеобразное "сверло", которое и говорило: "Это же Мими, ты же помнишь, какими вы были..." Конечно, он все помнит от и до, только все воспоминания были перечеркнуты предательством, которого и не было. Не было никогда и не могло бы быть, если не он и его импульсивный характер. Его вера в отца пошатнулась очень сильно. Он понимал, почему так сделал, это было сильно и больно. Если б еще тогда Сатана поставил ему ультиматум или просто запретил общаться под каким-нибудь воздействием, то это не так возымело на Люцифера. Другое дело, когда отец смог подвести самого его к такой черте - чувства пустоты и потери самого дорогого, что было.
Сколько могло бы это продолжаться, если б сейчас Мими не пришла за объяснениями? Наверное, еще много столетий. И как все быстро и, на первый взгляд, произошло просто. Он, казалось, хотел молчать, сохраняя как и прежде хладнокровие и отстраненность, но ее упорство и смелость тронули его. Разве виноватый такое сделает, даже через столетия? Нет, никогда. Он просто все забудет и оставит, как есть.
Мими протягивает ему руку, обнимает его. Он не пытается сопротивляться. Она его простила... Вот так быстро. Хотя кого он обманывал? Это же Мими, которая хоть и была демоном, но не лишена чувствительности и доброты к ближнему. Казалось, барьер, который был между ними разрушен, но осталось слишком много недосказанного и непонятного. Люцифер крепче обнял девушку, когда та начала гладить по его спине. Он снова только что приобрел друга, в котором, сам того не осознавая, нуждался. Всю свою жизнь был один, никогда ни на кого не полагался, теперь должно все поменяться. Или все это простая иллюзия, которая вот-вот пройдет и снова останется такой же Люцифер - невозмутимым засранцем, за которого все его принимали? Да ему было легче, когда его таким считали. Если б каждый смог взбредет его душу, как Мими, то он бы не был таким, каким сейчас является.
Сейчас ему стало легче, как будто большой булыжник слетел с его крыльев. Но в тоже время оставалось слишком много вопросов. Он докопается до сути. Просто так Люцифер не оставит все это недоразумение, длящееся столетиями и изменившие, возможно, его самого. Конечно, время, которое казалось не весомо и не подвластно демонам, сделало свое дело. Без этих изменений личность и сила не развивались, а ему нужно набраться всего и побольше. Поэтому он был одним из лучших учеников школы. Потому что иначе быть не должно. И вся ситуация бесследно не пройдет. Люцифер узнает, кто все рассказал Сатане, а уж с ним лично расквитается в другой раз. Но он поклялся самому себе, что этот день наступит очень скоро. Быстрее, чем время их расставания.
Вот она его отпускает из объятий безмятежности. Снова включает режим помощника. Люций хотел было что-то возразить, но не стал. Ему нужно еще насладиться этим временем, которую дадут ему большую почву для размышления. Мими уходит, оставляя его одного. Конечно, это было излишним. Боль, которая пронизывала его рука, для него сейчас не была столь существенной, как боль внутри, рядом с сердцем. Он подумает об этом позже, подумает о своих переживаниях и чувствах.
Мими вернулась с аптечкой. Она ничего не забыла,-промелькнуло в его голове. Он понял, что они оба оказались заложниками лжи. Оба все время отгоняли от себя сложившуюся ситуацию. Оба были настолько горды, что не могли сделать первый шаг навстречу друг к другу. Он возмущен был предательством, она тоже. Он осуждал его, она это безмолвно принимала. Он кричал в душе, а она молчала.
Девушка взяла нежно его ладонь и стала стирать кровь. Люцифер только сейчас понял, насколько серьезно себя поранил. Он мимолетно бросает взгляд на стену, с трещин обсыпалась штукатурка. Снова придется все исправлять. Ему не впервой.
Мими начала говорить, искать оправдание всему, но его не было. "Если бы" все мешало. Они виноваты сами, сами дали оказаться заложниками своих чувств, которые повлияло на их взаимоотношении. Она попыталась улыбнуться, но улыбка оказалась горькой. Люцифер тем временем слушал ее внимательно. Ее спокойный голос немного успокаивал его ураган, как впрочем и всегда. Почему она имела такое действие на него? Возможно все дело в том, что первая половина их жизни были переплетены между собой. Именно данный период казался самым главным в становлении демона.
Люцифер все молчал, пытаясь все же собраться с мыслями. Тишина, которая нависла между ними, не была в тягость. Она давала им подумать. И вот, он сжал крепко ее руку, второй свободной рукой повернул ее голову к себе. Их взгляды встретились. Они поняли друг друга на этот раз.
-Мими,- снова неловкая пауза. Все же пропасть, которая существовала до этого времени, давало о себе знать. -Я обещаю, что выясню, кто о нас рассказал. - его голос был нежным, но в тоже время чувствовалось решительность и твердость. - А мой отец...-он вздохнул. - Еще пожалеет о таком преподнесенном уроке. - рука снова на мгновенье сжалось, но тут же хватка ослабла, ведь сейчас он держал руку той, которой когда-то потерял. Теперь Люцифер никогда ее не отпустит. Он будет дорожить вот этими моментами, будет помнить их.
I miss you, oh, so often What's been said is done
It's my only option. I'll kill anyone for you
Anyone, anywhere, anytimefor you
Меня слегка потряхивает от смеси самых разных чувств: от грусти и огорчения до огромного, всепоглощающего облегчения. Сознанию пока трудно поверить в эту новую реальность, в которой я снова могу вот так просто разговаривать с ним, находиться в нескольких шагах поблизости, чувствовать и понимать, о чем он думает. Это было до невозможности странно. С одной стороны, он оставался все тем же Люцифером, просто стал гораздо выше и обзавелся десятком новых татуировок. С другой — по сути это был незнакомец, душа, с которой мне предстояло познакомиться заново. Помимо этого, на задворках сознания сидела та мысль, к которой я даже не хотела возвращаться, такую сильную боль она мне причиняла. Если его отец был против моего присутствия в жизни Люцифера с самого начала — вряд ли это изменилось за несколько тысячелетий. Причины были мне понятны, слишком, слишком хорошо ясны. В конце концов, по рангу мне было не положено находиться от него в радиусе ближайших метров, не то что позволять пробираться себе под кожу, и так сильно сближаться с ним. Но когда все это начиналось, мы были просто детьми. Никто не мог диктовать нам, с кем общаться а с кем нет, с кем стоит проводить время, а кого нужно избегать. Мы раз за разом предпочитали общество друг друга, являясь неким балансом в этой расстановке сил. Я успокаивала его слишком уж сумасшедшие порывы, являясь голосом разума, а он помогал мне оставаться дерзкой и одновременно женственной, когда заботился обо мне в своей особой неподражаемой манере, которую кто-то мог посчитать оскорбительной. Я по-настоящему любила его, была так сильно к нему привязана, и наверное, рано или поздно эта связь переросла бы во что-то большее. Его отец не мог этого не понимать. Наверняка он просчитал всевозможные последствия, и та вероятность, что его сын свяжется с дочерью растерявшего все свое влияние демона, показалась ему просто преступной. Осуждаю ли я его? Я не знаю. Не знаю, что было бы дальше, если бы мы с Люцифером не оставили друг друга, пусть даже против собственной воли. Возможно, рано или поздно мы бы настолько взбесили друг друга своими характерами, что распрощались бы навсегда. А возможно, по сей день были бы вместе, уже далеко не в статусе друзей. Все, что я знаю – что это успокаивающее молчание между нами будто бы снова делает меня живой, заставляя постепенно ослабевать тугой узел напряжения в груди. Мне легче дышать рядом с ним. Пока что это самое главное.
Я погружаюсь в свои мысли, думая о тысяче вещей одновременно, пока мои руки продолжают делать позабытую, но такую успокаивающую работу: вытереть кровь, обработать антисептиком, перевязать. В себя меня приводит легкое прикосновение к скулам, и пальцы Люцифера, которые надавливают на мой подбородок, заставляя смотреть на него. Мне кажется, что я знаю, о чем он думает, но я уже совсем не уверена. Его слова все-таки застают меня врасплох, и я вздрагиваю, выпускаю его ладонь из своих. Короткая улыбка трогает уголки моих губ, когда я думаю о том, что во многом он остался прежним. Все такой же воин, жаждущий мести за несправедливость, готовый сжечь целые города и похоронить их под землей, если понадобится. Но чего хочу я? Снова погрузиться в прошлое, искать виноватых, решать, кто был прав, а кто нет, или просто попытаться восполнить пробелы гармонией и спокойствием вместо злости? Я так и не нахожу ответ на этот вопрос, только смотрю в виноватое лицо Люцифера своим прохладным взглядом, и наконец, со странной мрачной решимостью сжимаю его ладонь в ответ. Пусть сделает это, если ему станет легче. В любой другой ситуации я бы остановила его, призвала не развязывать очередной конфликт с отцом, который мог бы выйти ему боком. Но сейчас речь шла о нем и обо мне. Я все-таки хорошо знала его; если он не докопается до истины, то не успокоится, пока рано или поздно не узнает все.
– Я не хочу, чтобы ты каким-либо образом пострадал из-за меня, – несмотря на мягкий взгляд, мой голос звучит достаточно твердо и решительно. Мне и самой хотелось бы знать, какая птичка принесла на своем хвостике грязные сплетни Сатане, заодно подставив меня, но теперь это было далеко не самое важное. – В конце концов, месть сейчас не главное. Зная тебя, ты обязательно докопаешься до сути, и я обещаю, что буду стоять рядом с тобой, когда ты станешь надирать задницу таинственного предателя, – уголки моих губ вновь поднимаются вверх, и я улыбаюсь ему, – Я не могу и не буду тебя останавливать. Просто прошу быть осмотрительнее. Не хочу проходить через это все во второй раз. Не хочу снова потерять тебя.
Его глаза словно разговаривают со мной без слов; легко понять, о чем он думает, когда его мысли настолько красноречивы. Искать виновных – неблагодарно и второстепенно. Главное – снова найти себя друг в друге, несмотря на такое количество упущенных моментов. Я разжимаю ладонь, выпуская его пальцы из рук, а потом отставляю аптечку в сторону, освобождая себе место на кровати рядом с ним. Он смотрит на меня несколько удивленно, но затем вдруг словно расслабляется; черты его лица вновь смягчаются, когда я совершаю поистине дерзкий поступок. Свернувшись в клубочек, ложусь к нему на колени, перехватывая его взгляд своим, и подбирая под себя длинные ноги, чтобы устроиться поудобнее. Нас определенно ждала длинная и бессонная ночь. Я больше не уйду от него. Нет, не так просто. – А теперь расскажи мне все, что хочешь, – тихо произношу, а мои губы сами собой изгибаются в легкой усмешке. В глазах – сияющие искорки интереса, и надежда на то, что когда-нибудь все обязательно наладится. Просто на это нужно время.
Как хорошо, что его у нас было предостаточно.
Отредактировано Mimi (2020-06-26 19:35:19)
Вы здесь » ROMANCE CLUB » Once upon a time » You were too damn selfish [30.11.18]
