Мое имя плавится, как воск, тает в его губах, звучит так мягко, практически интимно. Несмотря на относительное внешнее спокойствие, я чувствую себя достаточно двояко и немного нервничаю, что обычно мне совершенно не свойственно. Не попасть под его обаяние невозможно; но вся моя натура сопротивляется тому сближению, которое происходит естественным образом, словно помимо нашей собственной воли. Как будто мы оба вдруг поменялись местами со смертными, будто над нами где-то выше стоят другие ангел и демон, которые с двух сторон нашептывают нам мысли о правильности того или иного поступка. Он ведь демон, Мими. Такой же как ты. Иногда мне казалось, что я действительно смотрю будто в зеркало, настолько похожими мы были, но иногда что-то похожее на здравый смысл вдруг поднимало свою голову, нашептывая мне, что мне не стоит доверять ему так безоговорочно. Как бы сильно мне этого не хотелось. Я не испытываю боль, я причиняю ее. Так было всегда, и за все многовековое существование я не усомнилась в правильности этой мысли. Но что происходит теперь? Почему я вдруг растеряла всю свою хваленую самоуверенность, и так отчаянно боюсь быть преданной им, если он поведет себя так, как обычно и ведем мы, демоны? Почему я, та, кто всегда имеет хитрый план где-то за душой, и всегда знает, чего она хочет, теперь топчется на месте, не решаясь сделать шаг ни назад, ни вперед? Все было просто; я не хотела разрушить то хрупкое, теплое чувство доверия, которое проявилось между нами и уже успело пустить свои чертовы корни. Будто бы опасалась, что если он увидит меня настоящую, то эта картина ему вовсе не понравится. Вот только скорее всего, он уже увидел; в тот момент, когда я об этом даже не подозревала.
Погруженная в свои мысли, перекатываю между тонкими пальцами бокал, из которого уже успела сделать несколько обжигающих глотков, когда Ади вдруг приближается ко мне на гораздо более близкое расстояние, чем того требуют приличия. Как хорошо, что мы обычно на них плюем. Секунду я смотрю на него с немым вопросом в глазах, но когда понимаю, что он задумал, меня внезапно окатывает неприятная ледяная волна легкой паники. – Нет, Ади, – безуспешно пытаюсь выдернуть свой подбородок из его мягкой, но сильной хватки, отвести взгляд. – Даже не пытайся! – ещё раз пытаюсь освободиться, но вновь это не приносит никакого результата. Я раздраженно вздыхаю, тут же отстраняясь, когда он дает мне такую возможность, и внезапно осознаю, насколько же он сильнее, чем я, в физическом и моральном смысле. Он мог бы заставить меня говорить, если бы захотел, но пока что просто просит. Я смотрю на него со смесью злости, недовольства и какой-то обреченной покорности. Не сомневалась, что он захочет узнать именно это. – Черт бы тебя побрал, – бурчу себе под нос, делая еще один внушительный глоток огненного напитка из своего бокала. Говорить о Люцифере мне хотелось меньше всего, еще и сейчас, когда момент был абсолютно неподходящим. С другой стороны, разве для таких неприятных тем бывают подходящие моменты?
– Я никому и никогда об этом не рассказывала. И вряд ли расскажу в будущем, – упаси меня Шепфа от столь тяжелого душевного стриптиза перед кем-то еще! – Ты наверняка знаешь, что мы росли вместе. И тогда он был совсем другим, – я немного грустно усмехаюсь, переводя прохладный задумчивый взгляд в сторону, пускаясь вплавь по волнам своей памяти, что хранила так много самых разных событий. – Он считал меня кем-то вроде младшей сестры, ну а я, конечно же, была «тайно» – делаю кавычки в воздухе пальцами, – в него влюблена. Почти все тогда были! – не хочу вновь копаться в этом, не хочу вытаскивать давно позабытые, лежащие на задворках памяти и покрытые пылью воспоминания наружу. Но глифт обжигает меня изнутри, заставляя тёмную кровь бежать по венам быстрее, заставляя выплёвывать слова, которые я вообще никому раньше не говорила. Никто из ныне живущих демонов понятия не имел, что происходило между мной и Люцифером на самом деле, кроме нас двоих. И мы оба предпочитали отмалчиваться, только подогревая почву для слухов и обсуждений друг друга. Я сжимаю челюсть, резко выдыхая, а слова все ещё никак не хотят выходить наружу. – А потом мы оба выросли, и все это исчезло. Он стал другим, его... будто подменили, знаешь. Закрылся от всех, кого знал, даже от меня. Хотя я была такой слепой идиоткой, что думала, будто этого никогда не случится. Искала ему оправдания. Того Люцифера, который есть сейчас, я больше не знаю. Это не тот Люци, больше не мой, нет, – грустно улыбаюсь, наконец, перевожу на своего собеседника прозрачный бриллиантовый, сияющий оттенками печали взгляд. – Это лишь незнакомец с такой же внешней оболочкой. В нем больше нет той души, которую я когда-то... любила? Не знаю. Я больше ни в чем не уверена, да и в общем-то мне наплевать, – пожимаю обнаженными плечами, наконец, ставлю точку в этом весьма смелом признании. Когда мои мысли облекаются в слова, в голове все наконец-то встаёт на свои места. Люцифер был болезненной занозой в моем сердце, но теперь не имеет для меня того значения, которое я придавала этой ситуации раньше. Свыкнуться с фактом его существования, принять аксиому нашего общего прошлого, которое никогда не превратится в будущее. Я не давала этому никаких оценок, это не было плохо или хорошо; просто свершившийся факт. Лишь маленькая история о двух вечных созданиях, чьи пути окончательно разошлись со временем.
Мысленно стряхиваю с себя оцепенение, вызванное столь неприятными и далёкими воспоминаниями, и делаю ещё один согревающий глоток из своего бокала. Меня постепенно все больше бросает в жар; то ли от растущего в моем хрупком теле градуса алкоголя, то от внимательного взгляда Ади, который не пропустил ни единого моего слова. Я слегка ерзаю на своём месте под столь прямолинейным взглядом, а потом легонько касаюсь своим бокалом кончика его носа, будто собираюсь произнести тост. Хотя почему бы действительно не произнести?
– За любовь, которая всегда причиняет боль, и за дружбу, которая рано или поздно заканчивается, – моя улыбка отдаёт горечью, такой же, как и мои слова, когда я запиваю этот тост глифтом, будто принимаю неприятную горькую таблетку. Демоны не пьют за вечную любовь и мир во всем мире, о нет; ведь кому как не нам знать, что все это быстротечно и имеет свойство заканчиваться. Особенно то, к чему люди так стараются добавить приставку «навечно».
– Я ответила на твой вопрос даже честнее, чем следовало бы. Теперь твоя очередь, дьявол, – сверкаю глазами в нетерпении, и немного подаюсь к нему вперёд, чтобы не упустить ни единого слова, которое сорвётся с его губ. – ты когда-нибудь любил кого-то? Или думаешь, как и многие из нас, что любовь – это сказка для ангелов?
- Подпись автора
,, но жить с ней — как в аду: что ни день,т о о ч е р е д н а я п-ы-т-к-а. иногда мне кажется,
что когда-то я подписался на каждодневный БДСМ // без стоп слова ,,
0
