ЛИХА НЕ ВЕДАЛА,
ГЛАЗ ОТ БЕДЫ НЕ П-Р-Я-Т-А-Л-А.
Если бы про Вики Уокер писали книгу - это был бы какой-нибудь развеселый, бульварный роман, в котором главная героиня постоянно бы ощущала на собственной шкуре зуботычины от судьбы, но непременно бы превознемогала все невзгоды. Превознемогая - побеждай. Вот был бы ее главный девиз. Если бы любого попросили подобрать ее психотип она была бы какой-нибудь Беллой Свон, а хотелось бы конечно, чтобы Элизабет Беннет. По правде говоря, Уокер сама недолюбливала таких персонажей. Все-то их любят, заботятся, закрывают глаза на любые их промахи. Разве такого бывает в реальности? Конечно нет. Если бы так было на самом деле, то вряд ли бы твое дело дошло до смерти на занюханной обочине в лесу. Раньше Вики могла бы похвастаться тем, что ее жизнь вполне себе обычна и размерена. Девушка была, если можно так сказать, рабой привычки. Всегда после пробуждения выпивала большой Американо без сахара, каждое утро обещала себе бегать, но каждое утро спала лишние пол часа. Мыла машину строго по четвергам и каждый раз после дождя. Звонила отцу из колледжа по воскресеньям, и каждый раз перед рождеством покупала лотерейные билеты. Теперь же засыпая по вечерам и просыпаясь по утрам, Вики не могла точно сказать, что будет с ней в следующую минуту. Она не могла планировать никакие события, потому что все менялось так стремительно, что становилось страшно. И сейчас вместо того,чтобы со всеми нарушать комендантский час, предаваясь разнузданному веселью в заброшенном поезде, она как в дурацком, французском фильме про шпионов, кралась по темным коридорам Ада, чтобы попасть в библиотеку. Оптимизма предавала только мелодия из Розовой Пантеры, крутящаяся в голове на повторе, ну и глоток глифта, который она все-таки успела выпить в качестве аперитива, пока Мими наряжалась на вечеринку. А Уокер пришлось торжественно пообещать ей, что она успеет заскочить на пару минуток.
По правде говоря осознание, что вранье как-правило снежным комом рано или поздно обрушится на голову, не прибавляло оптимизма. Как не прибавляла оптимизма и сама обстановка в преисподней. Но нищие не выбирают. Толку от Фенцио было мало, особенно когда он находился рядом с Дино. Тот почему-то действовал на учителя как красная тряпка для быка. Он пытался искоренить в нем все то, что ненавидел ранее в себе, не понимая, что своей ненавистью делает только хуже. Даже собаки сидящие на цепи, как никогда сильно мечтают о свободе.
Итак, а что мы знаем о великом заклинателе? Ангел Фидеро, который теперь вовсе не Ангел. Видели его в последний раз черт знает когда, да и в принципе из-за ограничения в информационных ресурсах, Уокер смогла придумать только одно. В самой расширенной библиотеке наверняка должен быть какой-то ритуал или заговор, который должен помочь вызвать старого пройдоху. План был гениален в своей простоте; всего-то не попасться в лапы какому-нибудь малознакомому демону (ой, да кого мы обманываем? попасться знакомому было бы еще более обидно), найти нужную книгу, в ней нужное заклинание. Возможно смешать в глубокой чаше какие-нибудь травы (она всегда мечтала поиграть в Зачарованных), и призвать заклинателя. Да, по правде говоря в плане было полно дыр, но думать об этом было совершенно некогда.
Вики старалась не привлекать внимание. Оделась как можно незаметнее (по крайней мере ей так казалось). Натянула капюшон практически себе на нос, и когда перед ней оказались великолепные в своей монументальности балюстрады, Вики на секунду залипла. Ей не приходилось смотреть вблизи на шедевры подземной архитектуры. Геральд всегда быстро приводил их к месту урока, и также быстро уводил. Но сейчас.. сейчас она могла наконец рассмотреть все это вблизи, и рассмотрев навсегда запечатлеть в памяти.
Резкий звук где-то справа, она подпрыгнула на месте, прижав руку к быстро трепещущему сердцу. - Вот Черт! Фуф,- Уокер быстро проскальзывает в щель между широкими створками, массивных дверей, и ныряет за книжный стелаж. Остается надеяться, что вездесущие, иссушенные временем и изъеденные молю, хранительницы библиотеки, по ночам вяжут костюмчики для адских псов, а не исполняют свои прямые обязанности. 
Сколько конкретно она блуждает по бесконечным рядам стеллажей, которые уходят, в своей высоте, кажется к небесам. Она не может сказать точно. Может быть десять минут, а может несколько часов. Время здесь тянется незаметно. Но в какой-то момент, ее сердце замирает, пропускает несколько ударов, а потом несется вскач испуганным зайцем. Тело Вики охватывает приятная истома, в живот будто наливают горячего киселя, и становится жарко.
Она поворачивается вокруг своей оси, тянется к полке, на которой стоит книга. Ничем не примечательная книжонка, с страницами, будто выполненными из чьей-то кожи, и бурым шрифтом внутри. Когда она берет ее в руки, сердце начинает колотиться еще чаще, а пальцы будто-бы живя своей жизнью, ловко перебирают ненужные заклинания, наконец останавливаясь на одном.
Уокер начинает шептать на латыни. Сначала голос ее чуть слышен, но чем ближе к концу, тем громче она начинает говорить: - Molon labe. Molon labe. MOLON LABE, GAAP! И в момент, когда она уже собирается порезать свою руку, откуда-то материализовавшимся ножом, на нее словно выливают ушат холодной воды, и книга падает прямо под ноги.
БЫТЬ ТЕБЕ, ДЕВИЦА,
НАШЕЙ - САМА В-И-Н-О-В-А-Т-А-Я!

Отредактировано Vicky Walker (2021-01-10 20:39:33)

КАК БЕССОННИЦА В ЧАС Н-О-Ч-Н-О-Й
Сначала была тьма. Она теплым одеялом окутывала Вики Уокер, словно любящая мать целовала ее в лоб, и давала ощущение полнейшей и абсолютной безопасности. В ней было уютно и легко. В ней не было ничего. и это - ничего было совершенным. Вики словно сдутый шарик баюкалась на волнах невесомости.
Потом пришла боль. Такая боль, что казалось будто каждый ее сустав выкручивали из тела, и вставляли обратно в хаотичной последовательности. Словно кожу надрезали тысячей лезвий, сверху поливая кислотой. Темнота потихоньку отступала,  Уокер услышала сквозь белый шум в ушах вой сигнализации. Один глаз она так и не смогла разлепить, а открыв второй увидела розовую пелену и дым идущий из-под капота машины. Все тело ниже шеи было налито свинцом. Виктория попыталась поднять руку, чтобы открыть дверь, но конечности категорически не слушались ее.
Теперь к боли примешался страх. От него мозг не может соображать здраво и Вики все еще пытается поднять руку, теперь воя как раненый зверь на одной протяжной ноте. Она все еще пристегнута ремнем, а подушка безопасности давит на диафрагму, из-за нее все сложнее дышать. Скосив взгляд на боковое зеркало, ты видишь искореженный бок своей машины и чьи-то ноги, подходящие все ближе и ближе к машине. В голове бархатным, завораживающим баритоном, слышится инородное-чужое: Вспоминай. Вот, умница. Вот так, хорошо.  Этот голос не приносит спокойствие, и она начинает извиваться и мычать, в невозможности вымолвить хоть слово. Вики продолжает смотреть на приближающуюся фигуру. Чье-то лицо, размытое и нечеткое, наклоняется чтобы посмотреть на ее предсмертную агонию. Из горла вместе с кровью и бульканьем вырывается последнее: - П..по-мо-гии-те,- лицо ухмыляется, и в самой мимике есть что-то неуловимо знакомое, но мысли шустрыми птицами упархивают, не дают ей сосредоточиться. Человек щелкает пальцами и Вики слышит громкое "БАХ". Потом тело охватывает огнем, и она уже ничего не слышит. Перед смертью она не видела свою жизнь сквозь призму прожитых лет. Перед смертью к ней снова приходит Тьма.
Всем своим нутром Вики чувствует недовольство голоса. Он голоден. Она должна его покормить. Потом он орет истошно: НЕТ! Рано! НЕТ! И ее выбрасывает в реальность.
Вики цепляется занемевшими пальцами за книжную полку, тело словно ватное, и она все еще чувствует отголоски боли в каждом его сантиметре. В груди точно раздули тлевшие угли, и от этого появляется желание разобрать ее ногтями, лишь бы не чувствовать этот жар.
Она фокусируется на Люцифере. И надеется, что все это  плод ее воображение. Чтобы проверить она зажмуривается, но когда открывает глаза напыщенная физиономия, мистера самодовольства никуда не исчезает. В его присутствии у Вики не получалось жестко контролировать свои эмоции, сохраняя хотя бы внешнюю невозмутимость и отстраненность. Даже Ости, дьяволица с которой он справлял свою плотскую нужду, своими подколками и издевками вызвала у нее только жалость. Наверное ужасно сложно подарить свое тело и сердце, тому кто никогда не сможет по достоинству это оценить. Но Люцифер. О, его с детства учили как сделать так, чтобы все вокруг считали тебя исчадьем Ада. Он прекрасно знал болевые точки каждого, и не испытывая стыда и совести давил на них. Чего стоит один Дино. Ангел который трудом и упорством составлял ему единственную достойную конкуренцию, постоянно подвергался словесным нападкам. А ведь слова иногда ранят намного больнее поступков. Не Вики ли знать. Каждый раз когда Уокер начинала думать, что в сыне Сатаны есть хоть что-то живое, а не выжженные ядохимикатами его язвительности поля, он делал что-то такое, что полностью перекрывало все хорошее.
Когда он начал размахивать перед ней своей рукой, в ней проснулось желание оторвать ему эту руку. Хотя такого рода ярость никогда не была ей свойственно. Мысленно УОкер посчитала до десяти в обратном порядке. Постаралась незаметно выдохнуть, и контролируя голос: - Что ты здесь делаешь? Чуть не дала сама себе подзатыльник за глупый вопрос. Скорее нужно было спрашивать, что она здесь делает. Наш наследный Принц тут живет вообще-то.
Вопрос про голос застал ее в расплох, и она хотело было уже огрызнуться, но как-только она собралась открыть рот, все тело снова обдало жаром, а эпицентром возгорания стал огненный шар в животе. Она сделала несколько быстрых шагов к Люциферу, склонила голову на бок, и цепко вцепилась ему в предплечья с закатанными руками черной рубашки. Она задрала голову, и в отражении его глаз увидела как ее зрачки сожрали радужку, а внутри пляшет отголоски пламени факелов. - Тут так жарко.. мне жарко.. ты прохладный.. его кожа контрастировала с кожей Вики которая буквально пылала как печка. Уокер сделала еще один шаг сокращая расстояние между собой и демоном. Но за секунду до того, как она собралась к нему прижаться и опутать его как змея, в голове что-то щелкнуло. Она с ужасом отскочила от него. Закрыла рот ладонями и уставилась на него во все глаза. - Я. Шепфа. Прости. Я не хотела,- она отвернулась от него. Подняла с пола упавшую книгу, казавшуюся ей теперь отвратительной. Из чего сделаны страницы? Из человеческой кожи?
Осознание того, что она натворила и могла бы натворить пришло к ней рвотным позывом. Она согнулась напополам, упала на колени и стала давиться сухими спазмами. Вокруг нее был лишь книжные шкафы с ценными фолиантами и Люцифер. И совершенно никаких ответов на ее вопросы. - Я кажется что-то слышала, и сейчас.. я ведь правда хотела.. Что со мной? Что со мной не так, остается так и не сказанным. Хотя Вики с каждым днем начинает все больше и больше сомневаться в своей нормальности. Она по прежнему сидит на коленях перед сыном Сатаны, и категорически избегает его взгляда.
МЕНЯЕТ, НЕЛЮДИМАЯ, ОБЛИК Т-В-О-Й